Унесенные ветром. Том 2

– И все равно я не хочу, чтобы ты падала в обморок на улице.

– Пусти меня. Я тебя ненавижу.

Он чуть улыбнулся:

– Вот это уже больше похоже на вас. Должно быть, вам и правда лучше.

С минуту она лежала расслабленно, стараясь призвать себе на помощь гнев, стараясь собраться с силами. Но она слишком устала. Она так устала, что не имела сил для ненависти и любви. И даже для гордости. Это смерть. Конец ее последней надежде. И «Таре» конец, и всем им. Она лежала на спине, с закрытыми глазами, слыша рядом его тяжелое дыхание, а жар бренди постепенно завладевал ею, давая ложное ощущение сил и тепла. Когда она открыла глаза и посмотрела ему в лицо, гнев опять поднялся в ней. Ее летящие брови опустились, сошлись на переносице, и Ретт привычно усмехнулся:

– Ну вот, уже лучше. Это видно по тому, как вы нахмурились.

– Да, я в полном порядке. Ретт Батлер – ты мерзкий, ненавистный скунс, каких свет не видел! Я еще не начинала говорить, а ты уже прекрасно знал, что я собираюсь сказать, и знал, что денег мне не дашь. И однако, позволил мне договорить до конца. А мог бы ведь избавить меня…

– Избавить вас и пропустить такое представление?! Ни за что. У меня здесь так мало развлечений. Не знаю, когда бы я еще услышал нечто подобное и столь же греющее душу! – И неожиданно рассмеялся глумливым своим смехом. От этого звука она вскочила на ноги и схватилась за шляпку. Он взял ее за плечи: – Еще не пора. Вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы рассуждать здраво?

– Отпустите меня!

– Да, вижу, с вами все хорошо. Тогда скажите мне одну вещь. Вы только одну железку на огне держали, чтобы ковать? – Он впился в нее внимательным и цепким взглядом, от которого не ускользнула бы ни одна перемена в ее лице.

– Вы о чем?

– Я был единственный мужчина, кого вы намеревались использовать таким образом?

– Разве это ваше дело?

– Даже больше, чем вам представляется. Имеются еще мужчины на вашем поводке? Говорите!

– Нет.

– Невероятно! Я не могу вообразить вас без пяти-шести резервистов. Ну, ничего, я уверен, кто-нибудь да подвернется принять ваше интересное предложение. И потому чувствую себя обязанным дать вам один маленький совет.

– Я не нуждаюсь в ваших советах.

– И тем не менее я вам его дам. Похоже, совет – это единственное, что я могу преподнести вам в подарок. Прислушайтесь к нему, потому что это хороший совет. Когда вы добиваетесь чего-то от мужчины, не выбалтывайте это напрямик, как мне. Постарайтесь действовать тоньше и коварнее, быть соблазнительной и нежной. Это дает лучшие результаты. Все приемы вы знаете в совершенстве. Но именно сейчас, когда вы предлагали мне свой… коллатераль за мои деньги, вы словно гвозди заколачивали. Такой взгляд я видел однажды поверх дуэльного пистолета, в двадцати шагах от меня, и ничего приятного он мне не сулил. Такой взгляд не пробуждает страсти в груди мужчины. Это не способ вертеть мужчинами, моя дорогая. Вы забываете свой прежний тренинг, теряете навык.

– Мне не нужны ваши уроки поведения, – промолвила она и усталым жестом надела шляпку.

Ее удивляло, как он может сыпать шутками, когда у самого веревка на шее, да и она предстала перед ним в столь жалких обстоятельствах. Она не заметила, что руки у него засунуты в карманы и крепко сжаты в кулаки, словно он изо всех сил сдерживает злость на собственную беспомощность.

– Выше нос! – сказал он напоследок, пока она завязывала ленты шляпки. – Вы можете прийти на мое повешение, после чего будете чувствовать себя много лучше. Это покроет все прежние обиды, нанесенные вам мною, – даже сегодняшнюю. А я впишу вас в свое завещание.

– Благодарю, но ведь вас могут и не повесить до истечения срока оплаты налогов, – ответила она неожиданно в тон ему. Только она не шутила, она это и имела в виду.

Глава 35

Когда она вышла из штаба янки, шел дождь и небо было хмурым. Солдаты на площади попрятались в свои бараки, улицы опустели. Ни одного экипажа, ни одной телеги в поле зрения, и Скарлетт поняла, что весь долгий путь домой ей предстоит пройти пешком.

Пока она шла, тепло от бренди куда-то исчезало. Холодный ветер пронизывал до дрожи, бил в лицо острыми иголками ледяного дождя. Тонкая накидка тети Питти быстро промокла и облепила ее холодными липкими складками. Бархатное платье безвозвратно испорчено, это ясно, а что до перьев на шляпке, то они теперь наверняка повисли, как в те времена, когда их бывший обладатель расхаживал в «Таре» по мокрой траве заднего двора.

Кирпичи, из которых сложен был тротуар, местами выкрошились, а то и вовсе отсутствовали, причем на довольно больших участках. Ямы эти заполнились грязью по щиколотку, туфли то и дело вязли в глинистой жиже и спадали с ног. Всякий раз, как она наклонялась, чтобы выудить их, подол платья падал в грязь. Она уж и не старалась обходить лужи, угрюмо и тупо шлепала прямо вперед, не разбирая дороги и волоча за собой отяжелевшие юбки. Она чувствовала у лодыжек противный холод влажных панталон и нижней юбки, но ей было сейчас не до костюма, на который она поставила так много. Она промерзла, застыла, впала в уныние.