Уничтожить

Баржи с африканскими мигрантами, направляющиеся в Европу, в последние годы даже не рассчитывают добраться до Сицилии, потому что корабли ВМС Италии не дают им причалить. Поэтому перевозчики группируются вокруг Орана, в зоне, подконтрольной алжирским джихадистам, и пытаются достичь испанского побережья между Альмерией и Картахеной. Испанское правительство, вновь ставшее социалистическим после смены у власти нескольких партий, встречает их радушно, тем более что почти все они франкофоны и стремятся побыстрее пересечь границу – по Пиренеям пролегают многочисленные тропы во Францию, и на практике их невозможно контролировать; эти массивные мрачные горы служат надежной преградой на пути полномасштабного военного вторжения, но нелегалам всегда удавалось сквозь них просочиться. Единственная опасность для мигрантов исходит не от властей, а от местных дружин, вооруженных бейсбольными битами и ножами, – нередко африканцам, рискнувшим в одиночку выйти из лагеря, перерезали горло или забивали их до смерти, а полиция, как правило, не выказывала особого рвения в поиске преступников, да и испанская пресса почти не освещала подобные происшествия, они, так сказать, уже стали рутиной.

Торпедированную баржу снесло далеко на северо-восток, и она затонула у Балеарских островов, точнее, примерно в тридцати морских милях к востоку от узкого пролива между Ибицей и Форментерой. Ветхие плоскодонные баржи перевозчиков и рядом не стоят с современными контейнеровозами, так что маломощной торпеды, выпущенной с поверхности, более чем достаточно, чтобы их уничтожить, – тут сгодился бы даже обычный гранатомет. От удара баржа раскололась надвое и почти сразу ушла под воду, и большинство пассажиров – цифра пятьсот была лишь приблизительной – погибли в течение нескольких минут.

На видео, выложенном в интернет – снимали наверняка с двух камер, укрепленных на носовой части судна, выпустившего торпеду, одна брала общий план, другая детали, – неторопливо прослеживалось, как тонут человек сто, уцелевших после взрыва. От этих кадров исходило странное впечатление индифферентности операторов. Они не задерживались сверх меры на агонии этих мужчин и женщин – что касается детей, то они почти сразу исчезли из кадра, – но и не пытались умалить значение происходящего. То одному, то другому утопающему удавалось подплыть к судну, с которого шла съемка. Они не то чтобы просили о помощи – никаких криков слышно не было, впрочем, единственным звуком на видео был мерный грохот бьющихся о борт волн, – только безмолвно протягивали к нему руки. Тут раздавалась пулеметная очередь, скорее просто для того, чтобы удержать их на расстоянии, но иногда пуля попадала в человека, решая его судьбу.

Это видео – корабль переплывал от одного тонущего к другому, методично фиксируя агонию каждого из них, пока наконец последний не погрузился под воду, – длилось минут сорок с чем-то, но вряд ли многие интернет-пользователи досмотрели его до конца, кроме разве тех, кому не надоедает наблюдать за гибелью африканских мигрантов.

Поль сразу согласился, что эти кадры и правда потрясут мир, Брюно ничуть не преувеличивал. Он вернулся в спальню, Прюданс вроде бы уже наполовину проснулась, и он в двух словах рассказал ей, что произошло. Она толком даже не отреагировала, у нее только чуть дрогнули веки, потом она снова угнездилась под одеялом и заснула; вероятно, она не расслышала его.

Мартен-Рено приехал в офис к шести утра, ему пришлось обзвонить своих подчиненных и в срочном порядке вызвать их на работу, а также выслушать по телефону упреки министра. Ему, впрочем, нечего было возразить, его службы, надо признать, не добились никакого результата, прошло восемь месяцев после начала расследования, а у них не было ни малейшей зацепки, ни одной достоверной улики; но спецслужбы во всем мире преуспели не больше, это единственное, что он мог сказать в свое оправдание.

Заспанный Дутремон не успел ни причесаться, ни побриться, да и одевался явно наспех, но главное, на этот раз он выглядел совершенно выбитым из колеи. Видео распространилось в интернете с небывалыми ранее агрессией и скоростью, сумев на некоторое время парализовать мировой трафик, и задействовало неизвестные ему ресурсы, это беспрецедентное событие, он не знал, что и думать.

Мартен-Рено считал эту ситуацию непостижимой и с точки зрения общего замысла. В нападении на контейнеровоз логично заподозрить какую-нибудь ультралевую группировку; очень странно, что в их распоряжении оказались такие технические средства, но это еще куда ни шло. Второй теракт, нападение на банк спермы, указывал скорее на католиков-интегристов, то есть с точки зрения логистики – в никуда. Но в данном-то случае кого прикажете подозревать? Возмутится весь мир. Белых супремасистов? Пара-тройка жалких субъектов, которые с трудом способны зашнуровать ботинки, организовали теракт, получивший мировой резонанс, и парализовали интернет почти на четверть часа? Полная чушь.