Уничтожить

Он не был в церкви Рождества Богоматери в Берси с начала января. Он помнил, что зашел туда на следующий день после того, как обнаружил наряженную Прюданс рождественскую елку и впервые допустил мысль, сам еще толком для себя ее не сформулировав, почти бессознательно, что однажды между ними может еще что-то снова произойти. Не исключено, что как раз в этой невнятной надежде он тогда и зажег свечи – все же прелюбопытный поступок, учитывая, что он атеист или, пожалуй, агностик, но его принципиальный атеизм неустойчив, ибо не подкреплен никакой состоятельной онтологией. Материален ли мир? Есть такая гипотеза, но, насколько ему известно, мир с таким же успехом может состоять из духовных сущностей, он уже забыл, что именно подразумевает наука под “материей”, и вообще употребляется ли все еще этот термин, что-то не похоже, теперь, если ему не изменяет память, оперируют скорее матрицами вероятностей наличия, но все это он изучал очень давно и, по правде говоря, недалеко продвинулся, да и его бакалавриат по точным наукам этой темы особо не касался, ну и уж конечно, не в Институте политических исследований он смог бы узнать о чем-то подобном. Ему пришел на ум отрывок из Паскаля, кстати, довольно-таки нехристианский отрывок, в котором автор сокрушается, что в вопросе о существовании творца природа не предлагает ему ничего, “что не вызывало бы сомнений и тревоги”[50].

Вероятно, Прюданс предается в этот час викканским заклинаниям, очень может быть. По их календарю приближается саббат Лита, соответствующий летнему солнцестоянию, а это время, “особенно благоприятное для целительства и любовной магии”, – прочитал он накануне. Существуют ли вообще другие виды магии? Будь то африканские марабуты, которые иногда бросают в почтовые ящики рекламные флаеры, виккане или христиане – все они просили у своих божеств примерно одного и того же – здоровья и любви. Неужели люди бескорыстнее, чем принято думать? Либо все они, за исключением жителей англосаксонских стран, полагают финансовые вопросы слишком низменными, чтобы утруждать ими Господа? Как бы то ни было, свечи, которые он зажег Богоматери в первых числах января, совершенно неожиданно возымели действие, и он поставил на алтарь еще две.

Вернувшись домой, он огляделся вокруг в поисках книг, в которых смог бы почерпнуть сведения о существовании творца. В очередной раз констатировав, что его библиотека бедна на философию, он в итоге обнаружил все-таки среди научных трудов увесистый том под названием “Философия и современная физика”, тут, похоже, содержатся некоторые разъяснения или хотя бы предположения относительно интересующей его темы, автор не то чтобы впрямую высказывался о существовании Бога, но выражал некоторые сомнения в существовании мира и, в более широком смысле, задавался вопросом о понятии существования как такового. В одной довольно мудреной фразе он утверждал, например, что “мир состоит не из того, что есть, а из того, что имеет место”. В конце книги обнаружился указатель, где фигурировало в том числе словосочетание “иметь место”. По мнению автора, оно означало “быть подтвержденным неким очевидцем в соответствии с определенным протоколом подтверждения”. Поль включил телевизор, прервав свои интеллектуальные искания. На канале Public Sénat транслировалось в записи совместное заседание обеих палат парламента, собранное для принятия конституционных поправок, упраздняющих пост премьер-министра и учреждающих промежуточные парламентские выборы. Разумеется, поправки будут приняты; уже сегодня вечером Брюно станет фактически самым влиятельным политиком Франции. Разве что все немного усложнится; уже сейчас, пусть и вдалеке, маячит битва за следующий президентский мандат.

Верховной власти добиваются люди очень специфического типа, Поль давно это понял; он просто не предполагал, что Брюно может принадлежать к их числу. Однако он помнил один их довольно необычный разговор, который мог бы навести его на эту мысль. Он ждал Брюно в служебной квартире, президент вызвал его в Елисейский дворец на рабочую встречу, тот предчувствовал, что встреча будет напряженной и ему захочется поговорить с Полем по возвращении. Это было зимой, в час пик уже совсем стемнело, и, как это случалось с ним все чаще и чаще, он чувствовал, что его угнетает зрелище машин, медленно ползущих вдоль наземной ветки метро, этот поток одинаковых и тоскливых судеб. Он заказал у мажордома бутылку вина, бордо, уточнил он, и через несколько минут тот принес сен-жюльен, предложил перелить вино в графин, чтобы оно подышало, но Поль отказался, ему надо было выпить прямо сейчас.