Уничтожить

– В этих условиях я не считаю возможным предложить какое-либо хирургическое вмешательство, поскольку его последствия будут чрезвычайно травматичными и смогут обеспечить лишь весьма низкое качество жизни; кроме того, маловероятно, что пациент, учитывая состояние общего истощения, выдержит столь тяжелую операцию. – На этот раз Прюданс тоже все поняла и беззвучно заплакала, слезы у нее текли сами собой, и она даже не думала их вытирать, она впервые сломалась, сказал себе Поль, впервые за все время. Он снова попытался взять ее за руку, но она съежилась, словно защищаясь. Молчание длилось больше минуты, все смущенно уставились в стол, не зная, как продолжать, пока наконец Прюданс не вскинула голову, плакать она перестала.

– Если я правильно вас поняла, – сказала она, повернувшись к Дюпонну, который дернулся, словно она влепила ему пощечину, – планировать новую радиотерапию смысла нет. – Он кивнул с побитым видом и снова опустил голову. Тогда она повернулась к Бокобзе, который покорно посмотрел на нее. – Операция также не представляется возможной, – продолжала она. Он замялся, не в силах выдержать ее взгляд, потом собрался, похоже, что-то сказать, но просто скорчил гримасу в знак согласия и в свою очередь опустил глаза. – Итак, – медленно обратилась Прюданс к Дюпону, – остаетесь только вы.

Он сидел сгорбившись и, помолчав полминуты, произнес тихим голосом:

– Да, это так, мадам. – Этого было мало, он прекрасно все понимал, но прошло еще полминуты, прежде чем он смог выговорить: – Химиотерапия, как я уже объяснил месье Резону, может облегчить его состояние, но не вылечить, к сожалению. Что касается иммунотерапии, то мы, честно говоря, ничего или почти ничего о ней не знаем. Бывают удивительные случаи ремиссии при некоторых видах рака, особенно при раке легких, но, увы, это не относится к раку ротовой полости, как у вашего мужа.

Он не отрываясь смотрел на Прюданс извиняющимся, искренним взглядом; она снова заплакала, еще тише, чем раньше.

Пора закругляться, подумал Поль и поспешно встал, в конце концов, это его собрание, он тут в некотором роде церемониймейстер; Бокобза тоже встал и бросился к нему, он, видимо, намеревался заговорить с ним, но не сумел и только крепко сжал ему плечо; вот интересно, подумал Поль, он, должно быть, проделывал это десятки раз, и у него до сих пор ничего не получается. Он удивился еще больше, когда хирург обернулся к Прюданс и спросил, приехала ли она на машине, и если да, то чувствует ли она себя в состоянии сесть за руль, иначе их, разумеется, отвезут домой, никаких проблем. Типично мужское поведение, подумал Поль; мужчинам необходимо проявить технические навыки, восстановить некий технический контроль над ситуацией, в которой они обречены на провал. Но Прюданс после минутного колебания ответила, что нет, она вполне способна вести машину, более того, ей, может, так, наоборот, полегчает.

Дома они вообще об этом не говорили, и Поль даже неплохо себя почувствовал, выпив две рюмки “Гран Марнье”, у него не было сил двинуться с места, но он с удовольствием смотрел, как Прюданс ходит взад-вперед между дальней частью комнаты и ванной в короткой майке и мини-шортах, она все же правда похожа на Тринити, подумал он, но на Тринити в мини-шортах, Тринити из другого фильма. И ведь он в ней не ошибся, она сохраняет присутствие духа; Тринити тоже сохраняла присутствие духа, наблюдая агонию Нео, но в его случае она была короче.

6

Проснувшись на следующий день, он с радостью увидел, что она предусмотрительно надела стринги и легла на животе поперек одеяла. Он попытался дотянуться до ее попы, но едва смог приподнять руку на несколько сантиметров, его конечности казались ему пугающе тяжелыми, и он со вздохом откинулся на подушки. Она проснулась и положила руку ему на грудь:

– Тебе плохо? Не выспался? Сможешь встать?

– Думаю, да.

Через полчаса он действительно встал, без особых усилий сделал несколько шагов и даже самостоятельно спустился по лестнице, все-таки невозможно привыкнуть к таким перепадам. И лучше, конечно, перенести кровать в общесемейное пространство.

В тот же вечер пришли два грузчика и поставили кровать внизу, под большим окном.