Уничтожить

Каллаган, мужчина и женщина стояли теперь у двери; женщина держала платье под мышкой. Мужчина, сам обнаженный по пояс, что-то прочувственно говорил, притворяясь, что сожалеет о судьбе, уготованной псевдо-Эрвину Каллагану, а на самом деле Луи де Рагнелю, которого вот-вот разорвет на части и сожрет взбесившийся пес; Каллаган, вероятно смирившись со своей участью, печально качал головой. Тогда мужчина открыл дверь и вышел вместе с женщиной. В этот момент стало ясно, что сцена происходит на борту яхты, плывущей по приятному морю.

Когда Поль вышел из церкви, было два часа дня, парк Берси заливало ослепительное солнце. Есть ему не хотелось, и он побрел куда глаза глядят по набережной Рапе, пересек Аустерлицкий мост и вышел к Ботаническому саду, прохожих стало немного больше. Ближе к концу дня он решился позвонить Брюно. Он ответил после нескольких гудков и сразу же спросил об отце. Поль изложил ему ситуацию чуть более сжато, чем Прюданс. У Брюно тоже были новости, но это не телефонный разговор, они условились встретиться на следующий день.

Он приехал в Берси около часа дня, протянул свой пропуск дежурному на входе. В лифте никого не было, в коридорах тоже; все-таки странно вообще никогда не покидать министерство, даже по воскресеньям, подумал он. Брюно сидел в гостиной, он уже открыл бутылку помроля, на тарелке перед ним лежали тосты с фуа-гра – учитывая его гастрономические привычки, это была настоящая фиеста. Судя по его виду, он пребывал в отличном настроении.

– Рад за твоего отца, очень рад, – сказал он, встав ему навстречу, – все-таки кое-что во Франции еще неплохо работает… – Поль никогда не видел Брюно в таком веселом расположении духа. – Ладно… – продолжал он, – перейду прямо к делу: завтра я обедаю в Елисейском дворце. С президентом и Бенжаменом Сарфати. Президент позвонил мне ночью тридцать первого, сразу после своего новогоднего обращения.

– Думаешь, он принял решение?

– Да. Не знаю, какое именно, но принял. Честно говоря, меня уже достала эта неопределенность.

Поль тогда понял или, по крайней мере, счел, что понял: Брюно не все ему рассказывал. Президент остановился на кандидатуре Сарфати, во всяком случае, Брюно пришел к такому заключению, пообщавшись с ним, и немного расслабился. Он, в сущности, никогда так уж не рвался ни участвовать в предвыборной гонке, ни становиться президентом Республики; пост министра экономики вполне соответствовал его желаниям и устремлениям.

– Держи меня в курсе, ладно?

– Да, конечно. Давай увидимся тут завтра часа в три, к этому времени я должен вернуться. Нам надо организоваться и просмотреть мое расписание на ближайшие несколько недель. Мне совершенно не о чем беспокоиться, моя позиция достаточно сильна, чтобы ко мне прислушивались: прогнозы роста на 2027 год отличные, дефицит самый низкий, и если мы не оплошаем, то сможем закончить год немного выше прогноза.

– А что, произошло что-то важное? Ты и перед Рождеством был оптимистически настроен, но чтобы так…

– Нет, ничего особенного. Впрочем, да, кое-что важное произошло, но мой оптимизм к этому отношения не имеет: у нас очередное нападение на контейнеровоз.

– Никто об этом и словом не обмолвился.

– Ну да, на этот раз их мишенью стал непосредственно китайский контейнерный оператор, China Ocean Shipping Company, третья по величине в мире судоходная компания, и властям удалось обеспечить полную информационную блокаду. Мне позвонил Мартен-Рено и все рассказал, даже французские секретные службы ничего не знали, им сообщило АНБ.

– Американцы? Это нормально?

– Нет, это совсем не нормально. Странно, что им удалось перехватить внутреннюю переписку китайского правительства, а еще удивительнее, что они ведут себя так, словно мы союзники.

– А мы не союзники?

– Я лично не считаю себя их союзником. Торговая война между США и Китаем никогда не достигала такого накала, она продолжается уже лет двадцать, и такое впечатление, что это еще цветочки, что она никогда не закончится, разве что какой-нибудь реальной катастрофой, военным конфликтом. В коммерческом плане китайцы, несомненно, наши враги, но это вовсе не значит, что американцы наши союзники; в этой войне у нас нет союзников.

– И в интернет тоже ничего не просочилось?

– Нет, и это меня тревожит больше всего. Террористы не выложили ни сообщений, ни видео, как будто это стало этакой рутинной операцией. Мало того, этот теракт не случаен. После первого всем грузовым судам, покидавшим их акваторию, китайцы давали в сопровождение эскадренный миноносец; это им влетало в копеечку, конечно, и по прошествии месяца они решили положить этому конец. Первый же контейнеровоз, отправленный без сопровождения, подвергся атаке. И опять на линии Шанхай – Роттердам, как и тогда, но на этот раз корабль потопили у Маскаренских островов; как и тогда, экипаж оповестили за четверть часа, чтобы они успели покинуть корабль: торпеда с неконтактным взрывателем, идеальная меткость. Ловкие ребята. И очень опасные.

– Мы до сих пор не знаем, кто они?