Уничтожить Грейнджер (СИ)

Нарцисса Малфой кутается в мантию, отрешённо наблюдая, как большой орёл в каких-то десяти футах от неё взмывает в небо, расправляя крылья, и будто скользит по воздуху, то плавно спускаясь к земле, то резко, выпадом, взмывая вверх. Её светлые глаза наблюдают за всем, словно сквозь пелену.

Её не тревожит, что молодой человек — хозяин орла — направляется к ней, её не тревожит то, что говорил ей сын, она даже не слышит этого, она не воспринимает Драко как сына, она равнодушна к небу, затянутому серыми тяжёлыми тучами.

Для неё имеют смысл только две вещи — цветы и алкоголь. Большинство цветов уже не распускают свои бутоны, поэтому остаётся алкоголь. Никто и никогда не видел, как Нарцисса пьёт. Все только догадываются, что с ней есть маленькая фляга, которую она обычно куда-то прячет. Даже эльфы не смогли найти в спальне Нарциссы алкоголь.

Даг не дошёл до неё шага три, остановившись. На лице его не было прежней улыбки, он просто стоял и смотрел на Нарциссу. Взъерошил волосы и поднял лицо к небу, всматриваясь в затяжные тучи. Даже небо чуяло приближение Волан-де-Морта. Четвёртого ноября Тёмный Лорд посетит Малфой-мэнор, и ему, Дагу, точно не поздоровится после того, что он сделал. Тихий выдох сизым облаком заскользил вверх, и его тут же слизал порыв ветра.

Холодает.

В те дни, когда Даг Беримор был маленьким мальчиком, младшим сыном покойной Элеоноры Беримор, он любил выезжать с отцом на охоту. Двух старших сыновей давно брали в лес, а вот Дагу только начало везти.

Маленьким он безумно любил разъезжать на лошадях, поглаживая гриву длинноногого каурого мерина. Семья Дага жила в Австралии. Когда в один такой же дождевой день небо тоже было затянуто серыми тучами, а ветер то и дело нагибал ветви деревьев в поклоне, к Бериморам постучались странствующие охотники. Дом Дага был последним на длинной улице, и Элеонора уговорила мужа разрешить приютить тех охотников. Знала бы она, чем это всё обернётся…

Дага с братьями отправили спать в дальние комнаты, а охотников разместили возле камина, накормили и оставили ночевать. Когда полил дождь, раздался первый крик.

Дальше для Дага всё было в безумном водовороте. События за событиями, всё покрыто годовалой пеленой. Всё, что он помнит, — братья помогли ему быстро спуститься из окна на улицу и приказали седлать лошадь.

Даг побежал, Даг даже оседлал лошадь, но никто не пришёл. Дом тогда светился, словно рождественскими огнями, но крики, доносившиеся из него, были отнюдь не от радости. Мерин вздыбился и погнал прочь, вопреки усилиям Дага остановить его.

Тогда Дага нашла семья волшебников, приютила у себя, обучая грязной работе прислуги, но это не то, что было ему нужно. Через два года в “Трёх мётлах” он познакомился с компанией парней, вскоре стал изучать тёмную магию. Так, как он не учился в Хогвартсе, ему многое было неизвестно, но Даг был способным парнем. Однажды он забрёл в Малфой-мэнор, и, на удивление, его оставили жить в поместье. Нарцисса Малфой, тогда ещё способная говорить и реагировать, уговорила Люциуса, а вскоре Даг принял метку.

Поклонялся ли он Тёмному Лорду? Естественно. Он не мог иначе, да и не хотел.

С неба начали накрапывать тяжёлые дождевые капли. Одна упала Дагу прямо на нос, отчего он нахмурился. Даг не любил дождь, особенно небо, затянутое тучами.

Он перевёл взгляд на сидящую на лавочке Нарциссу. Благодаря ей он здесь, и это самое лучшее, что она могла сделать для него. Даг питал к покойному Люциусу только уважение, Нарциссой же он дорожил.

Под грубой подошвой обуви трещали сухие палки и опавшие листья, когда Даг шёл к Нарциссе. Её светлые глаза так же были устремлены вдаль, будто никого и ничего вокруг не существует. Тонкие, почти бледные пальцы теребили цветок розы.

— Миссис Малфой, пойдёмте в дом, тут дождь.

Нарцисса даже не шелохнулась. Глаза всё так же были устремлены сквозь Дага, и это было до дикости обидно. Что-то защипало в носу, и Даг усмехнулся. Разнежился совсем, что ли?

Шелестя подолом платья, она встала и медленно направилась по тропинке в дом. Крупная капля упала в её волосы, путаясь в них. Даг усмехнулся.

***

Глаза распахнулись, когда сквозь глубокую, нерушимую тишину, что волнами прибоя ударяла в натянутые до отказа барабанные перепонки, проник скрип. Первый звук, что Гермиона услышала, и хоть он был не из приятных, она была рада ему. Тишина была нестерпимая.

Игнорируя боль во всём теле, она всматривалась в фигуру, возникшую в дверном проёме. Взгляд заскользил по тёмным волосам, с губ сорвался тихий облегчённый выдох, и Гермиона тут же зашлась в болезненном кашле.

— Принцесса, что он с тобой сделал? — нежный голос ласкал слух, но что-то внутри замерло, когда Теодор подошёл к ней вплотную.

Пальцами он осторожно убрал пряди волос с её лица, поднося палочку с Люмусом ближе, так, чтобы видеть Гермиону лучше. Большим пальцем он легко провёл по её нижней прокушенной губе, из-за чего Грейнджер зашипела.

— Ну-ну, принцесса… Ох, — обеспокоенные нотки сквозили в голосе, и это не было похоже на привычную Малфоевскую фальшь.