Уник – музыкальная урна

Я протянул руки из машины в знак смирения. Полицейский надел перчатки и снял меня с Уаза. К себе не прижимал, понес в свою машину на вытянутых руках. Кому-то показалось бы это смешно, если бы не было грустно. Мусорщика повязал мусор. Ребят тоже повязали и погрузили в другую патрульную «приору». Им предъявят обвинения за укрывательство.

Мы замечательно выступили напоследок. Возможно, когда-нибудь люди пожалеют об этом. Все поймут позже. Не верится, что это дело не вызовет реакцию общественности. Правительству не удастся стереть все фотографии, видео со всех телефонов и камер. Журналисты успели показать мое интервью в новостях. Правительство не замнет на этот раз из ряда вон выходящий случай. Память людям тоже не стереть. Судьба. Я сделал этот решающий шаг. Куда понесет меня эта тропа?

Меня поместили в одиночную камеру. Кристина и Розу я больше не видел. Не забуду их слова. «Убить тебя теперь будет непросто. Ты уже не обычная урна, ты – звезда. Народ не даст тебя уничтожить. Молодежь учинит бунт за тебя». Звучит обнадеживающе. Только я стою один в камере и жду казни. Я не слышу здесь ни о народе, ни о своей славе. Полицейские не говорят со мной. Я тоже боюсь с ними заговорить. Звезда я или нет, закон есть закон. Моя жизнь висит на волоске.

Я дожил до суда. Не ожидал, что меня будут судить, как человека. Только дело мое, действительно, приобрело общественный резонанс. Наш концерт выложили на «Ютьюб». Он набрал более пяти миллионов просмотров. Это, наверное, немало. Этого достаточно, чтобы меня судил суд с присяжными. Говорят, перед зданием суда собрались наши поклонники с плакатами в мою поддержку. Ребят выпустили до суда. Они, я думаю, организовали такую поддержку. Роза наняла мне адвоката. Дружелюбная девушка, как мне показалось. Она верит в победу, почти убедила меня, что я одной ногой на свободе. Я молюсь на нее. Пусть так и будет.

Меня ввели в зал. Он уже был полон. Я боялся поднимать глаза, боялся увидеть родителей в зале. Роза сказала, что их пригласили. Удивительно. Их пригласили на мероприятие людей. Не работать, а говорить с ними. Это прогресс. Я встал за трибуну. Встал на специальный выступ. Мне пришлось поднять взгляд, когда ко мне обратилась судья. Я не признал вину.

– Ваша честь, я не считаю себя виновным в том, что родился музыкальным. Только этот факт привел к, так называемому, беспорядку.

– Вы являетесь уборщиком. Вы закончили школу, получили положительную характеристику при выпуске. Как так получилось, что вы начали выделяться не сразу, а став взрослым? – спросил обвинитель.

– Я всегда выделялся. Я не скрывал свои неординарные способности. Никогда не принимал судьбу, которую мне прочили окружающие. Я не мог и не смогу быть среднестатической урной, потому что я другой. Я живу музыкой, сочиняю ее, она заполняет все мое пространство. Меня тошнит от мусора, от оберток и коробок, если только на них не написаны строчки из песен или музыка.

Меня услышали. Я был искренен, правдив. Вопросов было много. Высокомерный прокурор пытался выставить меня преступником, возмутителем общественного покоя, социально опасного элемента. Мой адвокат был другого мнения. Ирена мужественно боролась за меня.

– Я понимаю, друзья, ситуация нестандартная. Я понимаю ваше волнение, никому не выгодна поющая урна. Полным-полно поющих людей. Нам в принципе и этого хватает.

Но, друзья, перед нами не просто урна, перед нами живой организм. Да, мы привыкли, что урны – обслуживающий персонал. Кто-то из вас хотя бы раз говорил хоть с одним из них? Кто-нибудь знает, что они чувствуют? Что их интересует? Конечно, зачем нам это? У нас своих проблем горы. Проблема нашего общества заключается в том, что мы все думаем только о себе. Мы стремимся оседлать волну, чтобы на ней безбедно катиться по жизни. Нам не важно, что многие в попытках падают, тянут руки, тонут, в конце концов. «Всем не помочь», – говорим мы. Поэтому у нас безработица, неблагополучные семьи, бомжи. «Сами виноваты», – говорим мы. А может, виновато наше безразличие? Хорошо судить, имея все. Но иногда нужно опускать взгляд. У людей есть чувства. У обслуги есть чувства. Вокруг нас кипит жизнь. Надо считаться с ней. Если сегодня мы приговорим к утилизации живой организм, уникального музыканта и восходящую звезду, мы совершим непросительную ошибку. Ошибку века. Второй раз. В 1990 году, люди уже совершали подобную глупость. Люди бездумно, без суда и следствия погубили талант. От деда Уника избавились за то, что он спел, за то, что он имел мечту и непреодолимое желание петь. Его семья не забыла людскую жестокость, но продолжила служить людям верой и правдой. Но сложно прятать под крышкой огромный потенциал. Уважаемый суд, Уник не должен пострадать за мечту. Есть люди намного опаснее поющей урны. Не губите ни в чем не повинную жизнь. Правила имеют исключения. Пора посмотреть под ноги.