Уник – музыкальная урна

Ржавый заброшенный гараж – единственное мое укрытие, единственный мой соратник. Темный, холодный, грязный, но такой родной. Я такой же, как он. Забрался в него и забился в дальний угол. Пробуду здесь столько, сколько хватит везения. Конечно, было здорово, если бы обо мне говорили недолго, если бы не стали искать. Тогда можно было бы выйти отсюда уже скоро и попытаться жить дальше, где-нибудь в типографии или в библиотеке, безвылазно.

Дни потянулись липкой противной теплой жвачкой. Днем я слушал рев моторов из соседних гаражей, редкие голоса людей, проходивших мимо. По ночам мог высунуть нос из дыры и вдохнуть немного свежего воздуха. Тихо-тихо постукивал по своим бокам и мурчал в полголоса свою любимую песню о несправедливости. Моему терпению потихоньку приходил конец. Я прокрутил в памяти все свое детство, столько всего передумал, столько выплакал. Пять дней скорби и презрения к себе.

– Я никто для тебя,

Опадающий клен,

Ухожу навсегда

Одинок и влюблен.

Я тянул заунывную песню и слабо брынчал жестяными пальцами по своим ребрам. Я добивал еще один последний день. Я ждал конца. Какого-нибудь.

Неожиданно в мое укрытие просунулась голова. Человеческая голова. Я замер, замолк. Мое жестяное нутро сузилось, глаза выпятились. Я сглотнул подступившую слюну. Меня видят или нет? Вот бы не заметили. Голова не уходила. Два блестящих глаза смотрели прямо на меня. Вот и все, наверное. Я пойман, и теперь мне точно конец. Я медленно и протяжно выдохнул. А чего я испугался? Примерно так и представлял я эти последние пять дней свой конец. Я ждал его все пять дней.

– Ну, так и будешь делать вид, что тебя здесь нет? – заговорила голова.

Фу, выдохнул снова я, – это знакомый голос. Это дерзкий голос Крыса. Дерзкий и приятный. Я обрадовался, когда еще услышал голос Розы с улицы.

– Это Уник? Уник, я рада, что ты жив, – послышалось с улицы. – Выходи, ты можешь нам доверять.

– Ну и шумиху ты навел, брат. Ты – звезда. О тебе на каждом шагу говорят. Слава. Славище! – продолжил Крыс общение через дыру гаража.

– Меня ищут. Хотят покончить со мной. Разве это слава? – немного ближе подкатился я к выходу. Крыс выпрямился снаружи, а я встал в своем ржавом проеме.

– И ты смирился, – констатировала тихо Роза.

– Мне ничего не остается. Я столько всего натворил. Я в конец запутался. Будь, что будет. Видать, это моя судьба, урок всем, кто дерзнет идти против системы. Хотя, кто дерзнет? Я единственный ненормальный, – ухмыльнулся в сторону я.

– Эй, эй, ты совсем скис. О какой судьбе ты там толкуешь? – раздраженно спросил Крыс. – Видать, судьба…– пафосной издевкой растянул Крыс. – Что тебе видно из грязного угла этого клоповника? Ты серьезно? Ты тупо пускаешь все на самотек и ждешь, что судьба вытащит тебя из этой консервной банки?! – Крыс был в бешенстве.

– Я не жду ничего, – тихо ответил я, боясь поднять взгляд.

– А мы думали, ты ждешь подмоги, ждешь нас, чтобы доказать всем, что значит характер. Я стал твоим кумиром, Уник. Я восхитился твоим вызовом всему миру. Я сказал… Роза, как я сказал вчера?

– «Этот мусорщик еще покажет всем им. Уборщик, урна, жестянка под ногами, а сколько воли к мечте!». Так ты сказал. Я тоже прониклась. Уник. Судьба – это наш выбор. Мы прокладываем свою судьбу сами, выбирая тот или иной путь. Не останавливаясь, идти к цели. Я не придумываю отговорок, чтобы свернуть с выбранного пути и не жду случайных подачек от жизни. Я работаю над собой. Талант. Труд. Твердость. Три Т, – разогналась в убеждениях Роза.

– Ты – человек. Тебе легко говорить, – лишь смог выдавить я, так же глядя на их ноги.

– Думаешь, людям все достается легко? На блюдечке с золотой каемочкой. Есть люди, думающие, как ты. Они всю жизнь живут с мамами, слушают их наставления или на помойке, потому что пустили все на самотек. Я думал, ты все же особенный, что ради мечты кинул своих родных и систему. А ты – слабак и трус, мусорщик с опущенными глазами. Значит, прощай. Судьба распорядиться твоей жизнью сама, – завершил свою реплику Крыс, горько сплюнув в сторону. Крыс взял за руку Розу и повел за собой. Роза нехотя пошла.

– Я пробовал пробить людское безразличие, Роза. Вы сможете все. Вас будут слушать. Меня не слушают. Крыс. Для людей я – самый обычный грязный мусорный бачок. Они брезгуют признать мою уникальность, музыкальность. Боятся меня, как будто я наброшусь на них и сожру. Я видел это не раз. К чему обманывать себя? Мой уровень – ноги. Я слишком низок.

Роза встала. Она жалобно смотрела на меня. Я смотрел на нее. Она хотела помочь мне всем сердцем. Разве бывают такие добрые люди?

– Пойдем, Роза, – потянул ее вновь Крыс. Он тоже вставал секунд на пятнадцать. – Это мусорщик. Он решил.

– Ты мог бы попробовать с нами. С нами я вижу твое блистательное будущее. Ты навел шумиху. Этого не бояться надо. Это могло бы сыграть на нас. Скандальная группа. Интерес молодежи к нестандартной музыке. Молодежь обожает все нестандартное, обожает бунтовать. Ты стал бы их кумиром, если бы выступил с нами в воскресенье на площади, – бросила напоследок Роза и протянула руку.