Уник – музыкальная урна

Я покатил. Состояние было паршивое, если честно. Такое чувство, что всю ночь разгружал вагоны. Внутри все ходило ходуном.

Я проехал мимо подземного перехода, панически боясь даже взглянуть в ту сторону. Только другой дорогой. Медленнее, чем обычно, почти наехал на женщину, встретил шквал недовольства, трижды извинился, покатил быстрее, подальше от негатива, пролившегося на меня.

Приехал на площадь. Народу еще не было. Была Картинка. Завидев меня, она устремилась ко мне, сияя своей безупречной улыбкой.

– Ты сегодня рано, – дружелюбно начала она. Меня передернуло.

– Как всегда, – отрезал я отстраненно. Почему-то она меня не успокаивала.

– Я знала, что ты будешь рано и тоже приехала пораньше. Чтобы побыть с тобой вне работы.

– И все же мы на работе. Вне ее нам никак не оказаться.

– У нас есть немного времени друг для друга. Пока нет людей.

– Люди… А если бы я вдруг не приехал?

– Пораньше?

– Вообще.

– Вообще? Ну, такого не может быть. Работа превыше всего. Шутник.

– Причина неявки – смерть, – изрек я и горько хмыкнул в сторону.

Она и предположить не может, что я вдруг не появлюсь, исчезну. Судит по себе и по обществу. Я другой. Держусь пока, каким-то чудом. Может из-за нее, или дело в коралловых пробках. Рано или поздно все равно случится срыв.

– С тобой все хорошо? Ты какой-то грустный. Что у тебя случилось? – забеспокоилась Картинка.

– Ничего нового. Ты не знала меня таким, а я вот такой – грустный и останусь навсегда таким, – пресно изрек я, глядя в ее большие желтые глаза в цвет ее обязанностей.

– Ты разыгрываешь меня. Предупреди, где нужно будет смеяться и выдохнуть.

Я не выдержал долгого взгляда. Мои глаза закололи. Я отвернулся.

– Сегодня суббота. Будет много работу. Я думала, начнем рабочий день позитивно. Я плохо спала сегодня, представляла, как мы с тобой подлетаем близко друг другу под предлогом обслуги, ловим воздушные поцелуи на расстоянии трех-четырех метров и изредка дотрагиваемся пальцами, как бы случайно, сталкиваясь друг с другом. Мне кажется, я расту выше и выше рядом с тобой, потому что внутри меня бурлит нечто необыкновенное, необъяснимое.

– Это бумага, – ляпнул я тут же, не глядя. Молчание. Я повернулся. Улыбка Картинки рассеялась. Она обиделась? Я в растерянности продолжал смотреть в ее поникшие глаза. Болван! Она только что говорила о своих чувствах. Я подсознательно сделал ей неприятно. Я заметил, что она хочет от меня того же, что мои родители, того же, что от меня требуют правила нашего общества. Я сам дал ей повод так думать. Но меня бесило то, что я должен выбирать между любимыми и делом всей своей жизни. Я заигрался. Не был с ней настоящим, играл Умницу, обманывал ее все время.

– Я тоже не спал сегодня. Прости, я не могу сказать тебе всего. Ты мне очень дорога, но боюсь, я тебя не достоин.

– Ты упал, Умница? Ты о чем толкуешь? Я не узнаю тебя.

– Скоро ты меня даже возненавидишь. Картинка, я не тот, кем кажусь тебе…

– Так, стоп. Давай, прекратим этот разговор, пока он не зашел слишком далеко. Поговорим завтра, когда ты выспишься. Не придется извиняться и жалеть о словах.

Картинка развернулась и умчалась в другой край площади. Подъехали другие урны на работу. Скоро восемь. Я с силой засунул в уши губчатые пробки и поехал к фонтану, ненавидя себя.

Вода равномерно струилась вверх под напором. Фонтан был большой и многоярусный. Первый ряд бил небольшими струями. Чем ближе к центру, тем струи выше и сильнее. Я встал туда, куда брызги не доходили, хотя так хотелось броситься в этот холодную, принадлежащую людям и предназначенную для взора людей, красоту. Но я должен знать свое место, радоваться возможности подобрать бумажку, улыбаться любимой, принимая брезгливую подачку от человека, гордиться прибавкой в размерах и падать в ноги Биг Боссу, чтобы он подрезал мне верх и создал сына для меня. Я не против продолжения рода, но что если он тоже получится музыкальным? Что я ему тогда скажу? Подарю коралловые пробки. Мол: «Сынок, извини, таким, как мы не место в этом мире, так что заткни уши».

– Таким, как мы не место в этом мире. Я не должен доводить до этого. Да, не стоит делать того, о чем я буду жалеть всю жизнь. Рано или поздно я сорвусь. Сколько я пытался сопротивляться музыке. Она сильнее меня. Картинку я в это не имею права втягивать. Уйду с площади. Попрошусь в тихое, спокойное место. А с ней попрощаюсь сегодня же.