Уник – музыкальная урна

После двухчасовых нотаций мамы дома мы успокоились и заснули почти в полночь. Было решено на работу с собой меня больше не брать. Мама раздобыла у соседей, семьи Мусика, лекции: «Основы чистых улиц. Основы чистых домов. Офисов. Чистота – залог здоровья. Человек – друг – босс. Человеческий ребенок – источник опасности. Улица и проблемы» – целая кипа лекций. Он что, копит их? В рамочку дома ставит эти бумажки? В общем, я вынужден остаться дома и переписывать эти лекции. Выучить и рассказать эти основы вечером родителям. Отец оставил мне немного картона и пару листов бумаги, чтобы я подкрепился. Я – бумажник, как отец.

– Мусорщик должен быть рядом с человеком, но не путаться под ногами. Мусорщик – опора и защита человека от загрязнений. Источники загрязнений для человека: коробки, обертки, пакеты, баклажки, баночки (алюминиевые, пластиковые, стеклянные), тряпки, железки, деревяшки и т. д. Бытовые отходы…

Вдруг, послышался еле различимый звук. Приятный, тонкий звук. Звук колокольчика. Прекратился. Я прислушался. Ждал его снова, но его не было.

Мне показалось. Снова мое больное воображение, – пронеслось следом внутри меня. Я продолжил писать.

– Бытовые отходы…

Только я начал писать, как колокольчик снова задребезжал. Звук шел с улицы, откуда-то издалека. Красивый, тонкий, короткий. Потом колокольчик звучал долго, с переливом. То ритмично, то замедлялся. Я не мог больше сосредоточиться на учебе. Мной овладела музыка. Бесполезно стараться, я ловил мелодию. Надо открыть дверь, так будет лучше слышно. Открыл. Кто-то звонил в колокольчик. Кто бы это мог быть? Что за шоу? Я пошел на звук. Невозможно было противиться любопытству. Интересная странная музыка. По мере приближения к источнику звука я понял, что это не колокольчик, а кто-то отбивает ритм на барабане. Так ловко. Так профессионально. Я катил, опасаясь, оглядываясь, к подземному переходу. Музыку отстукивали там. Я скатился по пандусу, оказался внизу. Здесь звук был просто оглушительный. Музыка вылетала из-под палочек уличного музыканта, парня лет восемнадцати. Она вылетала и врезалась в пустые стены, в высокий потолок подземки, окутывала каждого, кто проходил, кто стоял, не в силах оторваться от его увлекательной игры. Парень виртуозно двигался, создавал ритм и сногсшибательное впечатление. Его впечатляющая игра на ударной установке с тарелками и педалями цепляла и держала в оцепенение толпу и меня.

Парень в кожаной куртке и бандане искусно ударял по золотистым тарелкам. Быстро. Уверенно. Он заражал драйвом, задором хлопающую публику. Я на время завис, не заметил, как сам начал отстукивать в такт музыканту по своему ребристому жестяному боку. Я стучал своими шланговыми пальцами и покачивался от удовольствия. В музыкальном трансе я снова позабыл о безопасности, о наставлениях родителей и приблизился к общей толпе. Я привлек их внимание – слишком близко подошел без причины да еще отстукивал пальцами ритм и пританцовывал. Барабанщик заметил меня последним. Мы смотрели друг на друга и играли один и тот же ритм на двоих. Каждый на своем инструменте. Толпа расступилась. Барабанщик перестал играть, а я не останавливался. Я держал тот ритм и старался соответствовать нотам, как мог. Пальцы, как ошалелые поочередно искали ноты на моих жестяных музыкальных боках, а резко и отрывисто подаваясь вперед, я звонко хлопал крышкой, как барабанщик тарелкой. Получалось неплохо. Кто-то зафукал, кто-то заохал. Через минуту я очнулся. Заметил недоумевающие взгляды людей. Кто-то смотрел с удивлением, кто-то с отвращением, кто-то с интересом. Я испугался. Взглядов. Интереса. Боже, я опять вляпался, – подумал я и включил скорость. Я помчался прочь из подземки. К пандусу. В подъем. Без оглядки домой.

Дома я закрылся и зажал уши листами со стола. Я хотел провалиться от стыда. Как можно было так подставиться! Завтра меня будут искать. Люди пожалуются на меня. Попадет родителям, и проблем не избежать. Какой болван! Ведомый, ненормальный болван! – ругал я себя. Остается надеяться, что меня не найдут. Хоть бы не нашли.

На следующий день вышли в печать газеты с фотографией удирающей урны. Статья вышла гневная. Люди заговорили о мусорщиках в нелестном тоне. Содержание статьи мне пересказала мама. На работе ей намекнули, что смена растет никудышная. Сказали не конкретно, а в общем. Дали понять, что виновником вполне мог быть их сынуля. Только он чудит в последнее время. На фотографии в газете запечатлен мусорщик-ребенок со спины. Это счастье, что со спины. Ведь иначе последовало бы немедленное наказание. Утилизация. Никаких отклонений от нормы быть не должно.

– Уник, признайся, это был ты, – допытывала мама.

– Я только слушал музыканта. В стороне.

– Уник, знаешь, что мне говорят на работе? Что будут тщательнее отбирать мусорщиков. Отбор будет жестче. Чем это может обернуться? Для тебя, в первую очередь.

– Я учу лекции. У меня все под контролем в плане учебы. Я могу рассказать основы…