Уникум

— Не пугай, — спокойно усмехнулся Осташов. — Прошло время, когда я думал, что ты действительно такой кретин, каким прикидываешься…

Самое грустное во всей этой перепалке было то, что Осташов был совершенно прав.

Родион знал, что ведет себя по-дурацки.

Он боялся, что выяснение отношений когда-нибудь станет последним, что Егор однажды плюнет на все и пошлет капризного брата подальше. И несмотря на возможность такого исхода Родион продолжал издеваться над своим послушным и заботливым Стражем.

Родион повертел использованную салфетку, провел ею еще раз по подбородку, выбросил в корзину для мусора, поработал чуть онемевшими пальцами. Именно сейчас было бы неплохо, если бы Стража вдруг принесла нелегкая. Родион даже никогда не объяснял брату, зачем он иногда, словно ребенок, иногда хватает Егора за руку. Уверенное властное спокойствие окутывало Родиона всякий раз, когда Егор подавал ему руку. Родион подметил это давно и хватался за это чудо, как за соломинку. Братья никогда не увлекались этими телячьими нежностями на людях, но, едва оставшись наедине, Родион никогда не упускал случая исподтишка подержать Егора за руку, каждый раз предвкушая весьма эффективную подзарядку… Вот и сейчас успокоиться бы, привести в порядок встрепанные нервы, а потом Страж снова может убираться на все четыре стороны…

— Ладно, Родион, все ваши раздоры — это пустой номер, — задумчиво протянул Осташов. — Не сегодня, так завтра Егорка снова займет свой пост. Не переживай.

— Мне переживать? Из-за Егорки? Ты что, Осташов, белены объелся? холодно отозвался Родион. — Куда он от меня денется?

— Ты просто самоуверенная скотина, — констатировал Влад. — Будь я твоим братом, я тебя своими руками придушил бы…

— Попробовать не хочешь? — уточнил Родион.

— Пошел ты, — беззлобно отмахнулся Осташов.

— Как насчет моей просьбы? — Родион с облегчением откинулся на спинку кресла. — Что-нибудь удалось разузнать?

— Не так много, как ты расчитывал.

— Так я тебя слушаю, — Родион открыл баночку с очищающим кремом и принялся намазывать лицо. — Начинай.

— Начать проще с конца. Белый Марьян сегодня, возможно, был в зале, отозвался Осташов. — Но это не точно…

— Погоди, — Родион торопливо вытер руки о полотенце и повернулся к Владу. — Что значит «не точно»?

— Вчера вечером он заказал билет. Из резервной брони. За пять минут до начала билет был выкуплен… Но это не значит, что в зале сидел именно

Марьян, — пожал плечами Осташов и решительно закончил: — Ты бы лучше сразу пояснил мне, чем вызван твой интерес. Может быть, я окажусь тебе более полезен…

Но Родион сделал вид, что последнего предположения не услышал.

— Это был билет… — начал он. — Куда?

— Третий ряд, второе место, — завершил Осташов.

Родион отвернулся и, вскрыв вторую салфетку, стал тщательно снимать крем. Влад наблюдал за его манипуляциями, нервно работая сцепленными на колене пальцами. Наконец, он не выдержал:

— Это не дело, Родька! Если кто-то стал тебе угрожать, я должен знать об этом первым. Так мне по должности положено.

— Ты узнаешь. Если у меня будет конкретная информация, — отрезал Родион. — А пока, кроме глупых фантазий, мне нечего тебе предложить…

Влад пристально посмотрел на отражение Родиона в зеркале, и тон его голоса резко изменился:

— Слушай, что с тобой? — испуганно уточнил он.

— А что со мной?

— Да ты же зеленый весь!

— Ну уж… — проворчал Родион, пытаясь вглядеться. Но ничего особенно страшного не разглядел. — Я устал сегодня больше, чем обычно. Только и всего. И никакой я не зеленый, это всего лишь плохой свет…

— Родион, без шуток… — строго начал Осташов.

Родион приподнялся, выпрямился в кресле… Но край стола стал вдруг стремительно приближаться к его лицу. Родион успел подставить руку и ткнулся лбом в костяшки пальцев.

— Родька, что?! Плохо?! — Осташов схватил его за плечо.

— Руки!! — рявкнул Родион, почувствовав, как кожа под пальцами Осташова стала медленно, но ощутимо нагреваться через тонкую ткань свитера.

— Тьфу, черт! — Влад отдернул руку, в сердцах хлопнул себя по бедрам. — Что случилось? Боюсь, нам без Стража не обойтись. Ты мне скажешь, где Егор?

— Я не знаю… — прошептал Родион. Он медленно разогнулся, открыл глаза и вдруг понял, что ничего не видит. В глазах вращались цветные искрящиеся пятна, словно перед тем он долго давил на глазные яблоки. Пятна метались, сдвигаясь к переносице и словно проваливались куда-то вниз, и от этого нос набухал, распухал, давление становилось невыносимым. Потом что-то словно лопнуло, и Родион ощутил жжение и жар в носоглотке. Он коснулся языком верхней губы. Губы были сухие и шершавые. И сильно заболела голова…

Пятна перед глазами немного рассеялись, и Родион, взглянув в зеркало, вздрогнул от отвращения. Он был даже не зеленым, а нежно-асфальтового оттенка…

— Вот-вот, — озабоченно поддакнул Осташов. — До чего ты себя довел, парень? Силенки-то расчитывать нужно…

Родион поспешно закрыл глаза, откинулся, задрал голову, стараясь мерно и неторопливо дышать.