Уникум Потеряева

В итоге — подняты были уцелевшие грамотеи, и объявлен курс на укрепление порядка и демократические реформы. А что является главным пунктом при установлении такого курса? Правильно. Закупка оружия, и чем больше — тем лучше. Что ж, советские друзья берутся оказать такую братскую помощь. Но нужно сначала навести порядок в старом хозяйстве, счистить следы преступного режима…

Как и полагается при смене властей, новый правитель начал с проведения публичных экзекуций над старой военной и чиновной гвардией: людей рубили заживо на куски, выдавливали глаза, и чинили прочие членовредительства. После такого зловещего урока занявшие посты служащие ретиво принялись исполнять обязанности. Вот тогда-то и всплыла давняя бумага: старательный клерк обнаружил ее в папке, и доложил начальнику. Тот, служивший двум господам, довел ее содержание до своего министра и резидента КГБ. Министр, твердо исповедующий, что все международные конфликты надо гасить в зародыше, хотел было отдать приказ скормить и клерка, и его начальника обитателям загородного крокодильего питомника, но не успел: из посольства СССР пришел запрос на разрешение посетить земли племени нгококоро, где якобы обитает указанный в документе человек роша. Тут запыхтели пары, завертелась машина, и все сладилось в один день: представители МИДа и иных советских структур имели опыт, и прекрасно знали, как здешняя публика умеет прятать концы в воду. С раннего утра, через сводящий с ума полдень, до самого нежного заката большие колеса трех вездеходов буравили саванну, строго держа утвержденный курс. И, обозрев с холмика раскинувшуюся перед ними деревню, со всей ее живностью и утварью, посланцы покачали головами: нет, вряд ли сюда мог добраться русский человек. И были, разумеется, посрамлены: у ближайшей же хижины лежал в тени мертвецки пьяный белый, обнимая калебасу. Рядом кружилась и пела, поигрывая себе на баримбе, темнокожая женщина, совершенно голая, с обточенными зубами и жестяным кольцом пелеле в верхней губе; в воплях ее явно угадывалась мелодия песни «Малиновки заслышав голосок». Тут же сидел мальчик-идиот, закатывая глаза и пуская слюни. Третий секретарь посольства — майор КГБ — грубо растокал Кешу, и спросил его документы. Ответ был краток, выразителен, и — о Боже! — на русском языке!

— Ладно, потом разберемся, — сказал майор. — Грузи!

Однако пока подручные готовились, да приноравливались, — Кеша мигом собрался, и — хоп! — унырнул в хижину, в спасительную темноту. Мпунде села у входа и, раскорячась, загородила его.

— Эй, — крикнул третий секретарь. — Ты выходи, не шути!

И пилот вздорогнул, ощутив привычную строгость властной речи, силу родного языка, зовущего в отправлению гражданских обязанностей. Он толкнул сожительницу в спину, и выполз наружу. Стоя на четвереньках, поднял лицо к своим избавителям.

— Ох вы, родненькие мои.

И, прихватив с земли калебасу с недопитым мокеке, зашагал к вездеходу. Сзади голосила Мпунде. Он остановился, глянул на нее, на ребенка. Ну что же, в самом деле, не брать ведь их с собою, такую обузу! Мальчик что-то сипло закеркал, нелепо махая руками. Пилот сглотнул комок, рванулся к машине.

Когда приехали в Угугу и установили личность, сделали официальный запрос; ответ был таков: действительно, упомянутый гражданин имярек, зарегистрирован соответствующими документами как родившийся там-то, тогда-то… поставлен на учет как пропавший без вести и объявлен в местный розыск… Снят с розыска как опознанный родственниками среди пациентов отделения № 4 психиатрической больницы им. Варакина. «Как же так?!» — взывал Кеша к сотрудникам посольства, уже посвященным в его удивительную эпопею. «Не бзди, — отвечали ему. — Разберутся, все установят». «И что тогда?» — «Как обычно. Назначат виновных, накажут невиновных, поошрят непричастных…». Но скандал вызрел немалый, его звуки донеслись даже с горних высот: посол вручил недавнему капралу ноту протеста, и тот посерел от страха; на заседании Политбюро постановили отменить решение о строительстве в саванне в порядке братской помощи металлургического завода, оборудование которого уже было полностью завезено, растащено, уничтожено ржавью и прочими напастями.