Универсальная хрестоматия. 2 класс

Принцесса была так глупа, и вместе с тем ей так хотелось поумнеть, что, думая, когда-то ещё год пройдёт, она согласилась на предложение. Как только она обещала Рикке-хохолку выйти за него ровно через год, день в день, так сейчас почувствовала себя совсем иною: нашла в себе невероятное умение говорить всё, что вздумается, и говорить тонким, естественным и приятным манером. В ту же минуту она повела с Рикке-хохолком живой и галантный разговор, в котором так отличилась, что Рикке-хохолок недоумевал, уж не сообщил ли он ей больше ума, чем себе самому оставил.

Когда принцесса возвратилась во дворец, придворные не знали, чем объяснить такое внезапное и необыкновенное превращение, ибо сколько прежде у неё вырывалось глупостей, столько теперь слышали от неё здравых и умных речей.

Весь двор пришёл в невообразимую радость, только одна младшая сестра была не совсем довольна, потому что, потеряв своё прежнее преимущество над сестрою, она теперь казалась в сравнении с нею не чем иным, как безобразной мартышкой.

Король стал обращаться к принцессе за советом и даже решал иногда в её комнате государственные дела.

Слух об этой перемене распространился повсюду. Из всех соседних королевств стали съезжаться молодые принцы, стараясь понравиться принцессе и добиваясь её руки, но она не находила их достаточно умными и выслушивала предложения, никому не давая слова.

Наконец явился жених такой могущественный, такой богатый, такой умный и такой стройный, что принцесса почувствовала к нему склонность.

Заметив это, король сказал, что предоставляет выбор супруга на её волю и что, как она решит, так тому и быть.

Известно, что чем человек умнее, тем ему в этих брачных делах труднее принять какое-нибудь решение. Поэтому принцесса, поблагодарив отца, просила дать ей время подумать.

Потом она пошла прогуляться и, попав нечаянно в тот самый лесок, где свела с Рикке-хохолком знакомство, принялась раздумывать на свободе, что ей делать.

Гуляет она, думает свою думу… Только вдруг слышит под ногами глухой шум, точно под землёю ходят, бегают, справляют какое-то дело.

Прислушалась она внимательнее и слышит, один кричит: «Подай мне котёл», а другой: «Подложи в огонь дров»…

В ту же самую минуту земля разверзлась, и она увидела у себя под ногами как бы большую кухню, полную поваров, поварёнков и всякого люда, какой только нужен для приготовления роскошного пира. Толпа человек в двадцать или в тридцать выскочила оттуда, пошла в одну из ближайших аллей, уселась вокруг длинного стола и с кухонными ножами в руках, с поварскими колпаками набекрень давай рубить в такт мясо, напевая весёлую песню.

Принцесса, удивлённая этим зрелищем, спросила их, для кого они подняли такую возню?

— Для принца Рикке-хохолка, сударыня, — отвечал старший промеж ними, — завтра он празднует свою свадьбу.

Принцесса удивилась ещё больше и, вспомнив вдруг, что ровно год назад, день в день, она обещала выйти за Рикке-хохолка замуж, чуть было не свалилась с ног. А забыла она про всё это потому, что, когда давала обещание, тогда была дурой, получив же от принца ум, запамятовала все свои глупости.

Не прошла она и тридцати шагов, продолжая прогулку, как явился перед нею сам Рикке-хохолок, весёлый и бравый, разодетый, как следует жениху.

— Вы изволите видеть, сударыня, — сказал он, — что я свято держу своё слово. Не сомневаюсь, что и вы также пришли сюда, чтобы сдержать своё и, отдав мне вашу руку, сделать меня счастливейшим из смертных.

— Признаться вам откровенно, — отвечала принцесса, — я ещё не приняла на этот счёт никакого решения, да, кажется, никогда и не приму такого решения, какое вам было бы желательно.

— Вы меня удивляете, сударыня! — вскричал Рикке-хохолок.

— Верю, — отвечала принцесса, — и, без сомнения, имей я дело с нахалом или с дураком, я находилась бы в очень затруднительном положении. Он сказал бы мне, что принцесса должна держать своё слово и что так как я слово дала, то и выйти за него должна. Но как я говорю с самым умным человеком в свете, то уверена, что он примет мои резоны. Вам известно, что я не решалась выйти за вас даже тогда, когда была набитой дурой. Как же вы хотите, чтобы, получив от вас ум, сделавший меня ещё разборчивее прежнего, я приняла теперь решение, которого избегала прежде? Если вы так дорожите этою женитьбою, вы напрасно избавили меня от глупости и открыли мне глаза.

— Если бы даже дураку, — отвечал Рикке-хохолок, — было позволительно, как вы сейчас изволили заметить, попрекнуть вас изменой, то как же вы хотите, сударыня, чтоб я удержался от упрёков, когда дело идёт о счастье всей жизни? Справедливо ли требовать, чтоб умные люди терпели больше дураков? Можете ли вы утверждать это, вы, особа умная и столь желавшая поумнеть? Но приступим, если позволите, к делу. Помимо моего безобразия имеете ли вы ещё что другое против моей персоны? Находите вы мой род худым, или мой ум, или мой нрав, или мои манеры вас не удовлетворяют?

— Нисколько, — отвечала принцесса, — мне, напротив, нравится в вас всё, что вы сейчас пересчитали.