Универсальное устройство. Неизвестная история создания iPhone

Мы идём и идём, и скоро по бокам улицы появляются хорошо ухоженные клумбы, магазины и рестораны на любой вкус. Мы видим круглосуточные банки, огромный кафетерий; рынок под открытым небом кажется установленными всего на день-два, однако на нём полно народу. Люди вообще повсюду. Ходят, едут, курят, говорят по телефону, едят у обочины из картонных коробочек лапшу навынос. Перед нами мелькают джинсы, тенниски, деловые костюмы, стильные футболки, шнуры, на которых болтаются удостоверения.

Улицы чистые, здания выглядят новее. Над витриной мультяшный кот-талисман показывает поднятый кверху большой палец. Знаменитые зонтики Coca-Cola укрывают погружённых в смартфоны сотрудников, сидящих за металлическими столиками. Чистенькие седаны стоят на специально оборудованных парковочных местах вдоль главной улицы. Здесь есть даже супермаркеты 7-Eleven: всё тот же фирменный стиль, все те же товары, как и в любом другом магазине сети 7-Eleven. Почему-то меня это изумило. Мы видим нечто похожее на киберкафе и странные рекламные надувные конструкции.

Всё вместе смотрится, как центр университетского кампуса, только потише. Учитывая несусветное количество людей, здесь не так уж и шумно. Довольно сложно отстраниться от жутких историй, которые мы слышали всё утро, но действительно кажется, что Лунхуа как будто пропитан удушливым призрачным воздухом.

Наверное, самая поразительная вещь, помимо размеров завода (нам потребовался почти целый час, чтобы быстрым шагом пересечь Лунхуа), – это то, как разительно отличаются одна от другой части города. В этом отношении он походит на город, в котором было проведено благоустройство. На «окраинах», назовём их так, полно пролившихся химикатов, ржавых строений, а производственный труд едва ли как-то контролируется. Чем ближе подходишь к «городскому центру» – помните, на самом деле это завод, – тем выше становится качество жизни или, как минимум, инфраструктуры. Вообще один рабочий рассказывал нам, что занимался физическим трудом на окраинах и был совершенно уверен, что ему платили меньше, чем людям, собиравшим на конвейерах бытовую электронику.

Чем дальше мы заходим, окружённые всё большим и большим количеством людей, тем меньше, как кажется, привлекаем внимание. Шквал пристальных буравящих взоров сменяется лишенными интереса взглядами, брошенными мимоходом. Моё предположение таково: завод необъятен, охрана своё дело знает, поэтому если мы внутри, значит, нам разрешили. Либо так, либо всем пофиг. Мы начинаем пробираться к заводскому блоку G2, в котором, по словам Жао, изготовляются iPhone. Покинув «городской центр», мы начинаем замечать монолитные возвышающиеся блоки цехов завода: C16, E7, и так далее, – большинство окружены толпами рабочих.

Вот тогда всё и начало производить по-настоящему мощное впечатление. Понимаете, большинство заводов олицетворяют собой антиутопию: в конце концов, их конструировали с единственной целью – максимизировать производительность человеческого и машинного труда. Но завод в Лунхуа выделяется среди них одной только широтой размаха: блок за блоком мрачно тянутся многоэтажные покрытые грязью серые кубы. Всё это цеха, миллионы бытовых электронных устройств собираются воедино в неотличимых друг от друга бесцветных монолитах. Среди них чувствуешь себя песчинкой, кусочком органической плоти, затерянным среди индустриальных жерновов размером с авианосец. Насколько достаёт взгляд, всюду стоят корпусы завода – и ничего красивого, за что мог бы зацепиться взгляд.

Единственное, что сделано специально для эстетического наслаждения, специально для людей, – корпоративные значки-талисманы и подстриженные живые изгороди на площади с кафешками и забегаловками, но они никак не разгоняют тягостную мрачную атмосферу: в Лунхуа что на торговой улице, что в заводском цехе – одинаково уныло.

* * *

«Город Foxconn» представляет собой апогей одного из самых первых человеческих изобретений – массового производства. Человек прямоходящий, который появился 1,7 миллиона лет назад, стал первым биологическим видом, который начал использовать орудия труда и овладел искусством создавать их в большом количестве. Некоторые предприимчивые охотники Homo erectus выяснили, как мастерить ручные топорики, быстро обтёсывая несколько кремниевых камней одновременно, что согласно Стивену Сассу, исследующему историю материаловедения, стало «первой разновидностью массового производства».

Прошло несколько тысячелетий, прежде чем придумка древних охотников доросла до современной конвейерной сборки.