Универсальный принцип

– А о чём же мне тогда с вами говорить? Вообще-то осуждённые всегда про свою последнюю трапезу мне здесь рассказывают. Это так принято. Да… А что? И им приятно, и мне интересно. А я, знаете, сначала подумал было, что вы как та женщина… Вы её, конечно, не знаете. А, может, и знаете… Только я её имени не помню. Это давно было. Очень давно. Тогда даже и амнистии все наоборот отменялись. А сейчас вон как… Амнистий снова много. Хорошо, что и говорить. А раньше-е-е… Чуть что не так… Считай, труп. И вот тогда у меня отец ещё жив был, а он тоже распорядителем на казнях работал. Как и я! – низкорослый Служащий широко улыбнулся. – И вот казнили они королеву одну. Не настоящую… Не-е-ет… Так. Наречённую. После конкурса. Королеву красоты. И что вы думаете, она сделала? Она от спецменю напрочь отказалась, представляете? Сказала, что все блюда вредные и очень калорийные, и это непременно скажется на её фигуре и даже может привести к высыпаниям на лице, – Служащий засмеялся негромким икающим смехом.

В зал Наказаний вошли Общественный обвинитель и Защитник. Оба внимательно посмотрели на присутствующих и кивнули в знак приветствия. Карл Фридрихович сел за приготовленный специально для него стол, недалеко от Осуждённой. Константин Ипатьевич принялся вальяжно прогуливаться по залу Наказаний. Неожиданно Анастасия Поликарповна подалась вперёд и зашлась в долгом приступе кашля. Защитник вышел из зала и вернулся со стаканом воды. Осуждённая взяла чуть трясущимися руками стакан, сделала несколько отрывистых глотков и снова закашлялась. В зал Наказаний вошёл опрятно одетый Секретарь с маленькой рыжей бородкой:

– Доброе утро. Судья сказал, что через пять минут можем начинать.

Анастасия Поликарповна перестала кашлять, допила воду. Защитник забрал у неё стакан. В зал стали медленно сходиться люди. Они рассаживались на скамьях и стульях и, устроившись, с любопытством изучали Осуждённую. Многим не хватало мест, они громоздились на подоконниках, вставали вдоль стен. В коридорах послышался шум, кто-то выглянул в дверь:

– Журналисты приехали.

Заспанные журналисты почти вбежали в маленький зал. Засуетились, в поисках свободных пространств, зашуршали блокнотами, загромыхали техникой. Старые, обшарпанные, с оторванными сегментами, замотанные скотчем видеокамеры, фотоаппараты, диктофоны замелькали в журналистских руках. Спустя пару минут в дверях появился Судья, важно прошёл к приготовленному специально для него стулу, сел, достал из внутреннего кармана пиджака сложенный лист бумаги и помахал им в воздухе:

– И что же вы думаете у меня в руках?

По залу прокатился гул. Судья расплылся в торжествующей улыбке:

– Это документальное доказательство Принципа снисходительности! Это показатель того, что Государство наше работает, не покладая рук! Спасает любую заблудшую душу! Верит во всех и каждого! Это, уважаемая… – Судья опустил глаза, сверяясь с именем, – Анастасия Поликарповна, ваше спасение! Ваша надежда! Одним словом, ваша амнистия! Поздравляю!!! Спешу отметить, что получение вами, Анастасия Поликарповна, амнистии сегодня возможно исключительно и благодаря ходатайству нашего гуманиста, первоклассного Общественного обвинителя, уважаемого человека и просто прекрасного семьянина, Коврова Константина Ипатьевича.

Судья встал из-за стола, погладил бока двубортного пиджака и оглушительно зааплодировал. Все присутствующие встали и также оглушительно зааплодировали.

– Позвольте спросить, – подал голос Защитник. – А какая альтернатива смертной казни предоставляется?

– Пожизненное содержание в Закрытых домах покаяния. На собственное благо… и на благо Государства, так сказать…

Защитник гордо повёл подбородком:

– По закону данная амнистия распространяется только на не признавших свою вину, верно? Но вчера вечером Анастасия Поликарповна одумалась, прониклась необратимостью содеянного преступления, пропиталась его горечью… И теперь она раскаивается, и, как честный человек и сильная женщина, хочет с достоинством принять наказание.

– Как?

Защитник достал из папки Письменное признание Осуждённой и попросил Секретаря приложить документ к делу. Судья какое-то время растерянно смотрел на Защитника и молчал. Обвинитель, грозно мигая глазами, встал и подошёл к столу, за которым Секретарь старательно орудовал дыроколом. Увидев над своей головой нависшее тело Константина Ипатьевича, Секретарь ещё больше ссутулился и протянул свежепроколотое Признание. Общественный обвинитель сопел и внимательно читал.

Зал многоголосо гудел. Небольшая группа женщин вдоль окна деликатно плакала. Долговязый фотокорреспондент бестолково щёлкал затвором. Низкорослый коренастый Служащий в коротеньких брючках и несуразных очках с толстыми линзами осторожно выглядывал из-за двери и умилительно улыбался. Общественный обвинитель окончил чтение, сделал два шаркающих шага в сторону Судьи и, озабоченно потирая подбородок, протянул ему бумагу. Судья перечитал два раза, всмотрелся в зал и, прежде чем уйти, произнёс:

– Объявляется небольшой перерыв в связи с новыми обстоятельствами дела.