Универсариум

– У тебя большой потенциал, ты сам еще этого не знаешь. Я говорил, что ты похож на меня молодого, но у нас есть одно важное отличие.

Я внимательно посмотрел на него, ожидая развязки.

– Когда у меня появились деньги, они не свели меня с ума.

Во как! Оказывается, я сумасшедший. Его точно профессор укусил. Старый вампир.

– С чего это ты так про меня? – возмутился я.

– Посмотри на себя. Ты много тратишь на ерунду, на яркие фантики, на ненужный шик…

– Да у тебя самого часы под пол-ляма стоят! – парировал я.

– Стоили, – поправил он ухмыляясь. – И это был подарок. Причем неблизких мне людей. Богатым многое достается бесплатно.

Я подумал о его не особо дорогом автомобиле и о его не самом модном костюме. Возможно, это просто такой подход к жизни – притворяться средним классом. Или, как он сам это назвал, – бедным.

Толик продолжал:

– Деньги слишком быстро на тебя свалились. Ты еще даже толком не знаешь, что с ними делать. Ты хвастаешься ими, показываешь всем, что имеешь, будто пытаешься всему миру что-то доказать. А это значит, что хоть ты и стал богатым, но бедность осталась у тебя внутри.

Я слушал, нахмурив брови. Не нарочно.

– Ведь ты не учредил какой-нибудь фонд помощи больным детям или что-то подобное. И не смотри так, да, я основал и развиваю не один фонд. Важно, что ты можешь дать миру, а не то, что можешь получить от него.

Стало стыдно. Именно в этот момент – когда он меня упрекнул. Он, а не кто-то другой.

– Но вчера, когда ты расхреначил свою чудесную машину, я понял, что ты стал на путь просветления. Ведь это не было пьяным дурачеством. Я это увидел. Ты сделал всё осознанно. Ты хотел… хотел освободиться.

Мне стало приятно. Оттого что он понимал, что происходило со мной.

Желая его подколоть, я спросил:

– А как же ты просветился?

– Я читал книги. И кстати, это они в свое время стали для меня лекарством от депрессии. Людей меняют деньги и книги. И еще кое-что: любовь.

Соловьев вдруг посерьезнел. Он стал задумчиво причмокивать и поглядывать по сторонам.

– У меня есть проект… – начал он вкрадчивым голосом, – в котором я хочу реализовать кое-какие свои идеи. Я хочу изменить существующий порядок банковской системы, я хочу построить новый мир, я хочу отменить рабство… полностью.

По-моему, это несколько амбициозно. Даже с наличием нескольких матрасов, набитых крупными купюрами. В общем, так я ему и сказал.

– Думаю, у тебя ничего не получится.

Его словно ледяной водой из ведра окатили. Он замер.

– Это самая быстрая оценка любого из моих проектов, – сыронизировал Толик. – Почему ж столь категорично?

– Система существует тысячи лет и устраивает всех, кто у власти, а ты один. Что ты можешь сделать?

Надеюсь, я его аккуратно приземлил.

Соловьев с загадочным блеском в глазах закачал головой и ехидно проскрипел:

– А я не один.

Интересно, сколько же отчаянных ребят смогли отпроситься у жен и матерей, чтобы поучаствовать в экономическом перевороте?

– Нас много. И мы знаем, что делать.

Он обхватил меня за шею. Как когда-то в особняке.

– Скажи мне, хочешь ли ты быть в моей команде?

Вот оно – предложение карьеры, которого многие ждут всю жизнь.

– А ты уверен, что я тебе пригожусь? Еще утром я не вдумывался в то, о чем ты рассказывал.

– А я чувствую, что ты свой. А вдруг именно благодаря тебе у нас всё получится.

То ли это было простой вежливостью, то ли всё еще не выкорчеванным из меня заискиванием перед олигархом, то ли мне действительно хотелось оставить след в истории, совершив нечто грандиозное, не знаю… но я ответил:

– Мне это интересно. – Что при всей завуалированности смысла, несомненно, означало «да».

Разбитое лицо Толика стало довольным.

Вдруг я заметил, как на лестницу юркнул мужчина в белом халате.

Это тот самый… Семенович, что ли?.. Врач сбитого мной бомжа.

– Ты движешься в верном направлении, – многозначительно произнес Соловьев с нотками гордости в голосе. – Нам скажут, на пути вас может накрыть лавина, а мы ответим, мы и есть лавина.

Он убрал руку с моей шеи и двинулся дальше, полагая, что я пойду рядом.

– Мне нужно здесь задержаться, – сказал я. Толик озадаченно взглянул на меня. – Всё в порядке. Поговорим еще.

Он понимающе кивнул, махнул рукой в знак прощания и доковылял до выхода.

Необычный человек. Он мог бы многому меня научить. Я надеялся, что так и будет.

* * *

Я поспешил за врачом, чтобы он не успел пропасть в лабиринте больницы.

– Доктор!

Он обернулся. Бейджик: «Вячеслав Семенович». Точно.

– Доброй ночи, я несколько дней назад привозил сюда…

– Да, да, я вас помню.

– Я хотел узнать, как здоровье Пахомова? Он вроде выписался?

Вдруг врач изменился в лице.

– Вы знаете, – выдохнул он, – к сожалению, он умер.

– Что? Умер?

– Да. Он сбежал из больницы сразу после вашего прихода, такое часто бывает, ведь он бродяга. Но через день его снова доставили к нам… с ножевыми ранениями. И он скончался.

Я недоумевал. Как такое могло случиться? Как же так, а?!

– У бездомных такие инциденты происходят регулярно, – комментировал доктор. – Напьются и лупят друг друга.

– Так это было в пьяной драке?