Университет. Хранитель идеального: Нечаянные эссе, написанные в уединении

Но по своей интенции и вектору социальных преобразований это, конечно, не единственный возможный пример. Мысль об Университете, его идея прослеживается и в значительно менее успешных, в том числе и не реализованных установках. Фаза реализации, подчеркнем, не является здесь «разделяющим» фактором; больший интерес представляет внутренне присущая идее университета логика и «технология суждения». Так, в частности, не был реализован, хотя и был сформулирован «университетский проект» Ортеги-и-Гассета. Но поскольку его план ре-формы относится к первой трети XX века и привязан к конкретной ситуации Испании, в фокусе его внимания находятся иные «значащие» структуропорождающие понятия.

По сути, однако, он задает тот же самый вопрос, который занимает и современных, и предыдущих исследователей и «социальных конструкторов»: «для чего здесь и теперь существует и должен существовать Университет?». Ортега особо подчеркивает способность Университета к «созданию новых обычаев» (то есть культурных норм). Но ключевым для «университетской утопии» Ортеги (как и для ряда других, в том числе и политических, фигур этого времени) понятием и проспективной идеей является «поколение» как собирающее на себе проект несуществующего пока будущего. «Обстоятельства, – говорит он на одной из публичных лекций в начале 1930-х годов, – предоставляют замечательную возможность для полной реформы как испанского государства, так и университета. Но и то и другое кто-то должен осуществить. Есть ли сегодня в Испании тот, кто сумеет это сделать? Ясно, что этот „кто-то“ не индивид <…> Историю не делает один человек, сколь бы велик он ни был. <…> Ее делают многие: группы подготовленных к этому людей»[83].

Далее в нескольких тезисах Ортега формулирует свою версию алгоритмов исторического развития, которую связывает с ключевым для него (идеально-утопическим, проспективным) понятием поколения: «история много раз продвигалась скачками. Эти скачки, в которых внезапно преодолеваются фантастические духовные дистанции, называются поколениями (курсив мой. – С. З.). Одно поколение, находясь в форме (еще одно значащее словосочетание Ортеги. – С. З.), может достичь того, чего без нее не достигли бы и за века»[84].

С дистанции сегодняшнего дня мы можем с понятным скепсисом относиться к тезисам Ортеги, прозвучавшим в университетской аудитории за пару лет до начала Гражданской войны в Испании, за которой последовала Вторая мировая. Но мне в этом примере важно другое – его утопическая, связанная с будущими поколениями интенция, «открытость» его наполнения и сопровождающий пакет опорных понятий: «поколение в форме» (компетенция социального действия), историческое (дискретное, прерывистое) развитие, ре-формы как практика создания новых обычаев (культурная политика) и т. д. В конечном счете создание Университета как целого и как модели «мирожизненной реальности» (Хабермас).

Интеллектуальный и рациональный смысл движения к этому целому, картине мира, целостному видению поясняет Манхейм: «Однажды постигнутый метод анализа ситуации, позволяющий ориентироваться в мире, окажется тем новым импульсом, который, вне всякого сомнения, заставит <…> человека выйти за узкую сферу жизни своего маленького городка и научит его понимать значение своей индивидуальности в рамках данного национального существования, а это последнее, в свою очередь, – в рамках ситуации глобальной. Совершенно так же этот человек, желая постигнуть расчленение во времени, может понять свою непосредственную ситуацию как часть эпохи, в которой он живет, а саму эту эпоху – как часть исторического процесса в целом»[85].

Несмотря на разницу этих примеров с точки зрения их исторической значимости, их объединяет общая характеристика – установка на кристаллизацию идеально-утопического пространства с системой опорных понятий, на основе которого может конструироваться (непредзаданная) картина мира (то есть целого). И в этом смысле проект Ортеги точно так же претендует на «социальное проектирование и реализацию», как и его значительно более успешные собратья.

* * *

Такой глобальный и по историческим меркам почти мгновенный сдвиг, как возникновение Берлинского и наследовавшего ему университетов, представляет собой, скорее, исключение. Социально-культурное воздействие Университета на его окружение вообще дело неспешное, а масштабы его влияния становятся очевидными на отрезках времени, соответствующих поколениям. Более того, длительная историческая репутация является немаловажным фактором такого влияния.