С тех пор как я проснулся, открыл глаза пошире и осознал реальность, то есть факт наличия у меня пяти самостоятельных и различающихся взаимоотношений, дела быстро пошли на поправку. Теперь я могу с полным удовлетворением наслаждаться великолепными качествами, которыми обладает каждый из моих пятерых детей, и не пытаться форсированным образом вытянуть из них что-нибудь искусственное. По ходу дела я получил от каждого из них много взаимности, и в результате все это привело к тому, что сейчас у меня имеется пять взаимоотношений, каждое из которых очень денно для меня. Дети позволяют мне гораздо лучше думать о жизни и о самом себе; они держат в руках большое и чистое зеркало, так что я могу лучше видеть себя и продвигаться вперед в своих духовных исканиях.
Но на протяжении всего этого времени самое трудное для меня — это позволять им совершать их собственные ошибки. При этом я постоянно виню себя и ругаю последними словами: «Какой же ты никудышный отец! Разве так заботятся о детях? Почему ты не делаешь того, что, по общему мнению, должен делать, дабы воспитать их, поставить на ноги и направить на тот путь, по которому они должны идти?»
Единственное обстоятельство, которое помогает мне, — это понимание того, что и со мной никто не обращался таким образом. Поэтому я пытаюсь поступать с моими детьми так, как поступали со мной, и не столько стараюсь изо всех сил воспитать их, сколько оказываю им определенную поддержку.
Луис Бинсток
Больше тысячи лет назад могущественный халиф Кордовы написал:
«Я правлю уже более пятидесяти лет в победах или в мире, вызывая любовь у своих подданных, наводя ужас на врагов и внушая уважение союзникам. Богатство и почести, власть и удовольствия только и ждут, когда я призову их, но при этом всяческие благодеяния, земные и небесные, как мне кажется, не желают моего блаженства. При таком положении дел я прилежно пересчитал дни чистого и подлинного счастья, которые выпали на мою долю. Их оказалось четырнадцать"
Философы, мудрецы и поэты почти единодушны в своем выводе о том, что окончательная цель жизни состоит в обретении счастья, и тем не менее для большинства людей, да и для человечества н целом оно представляется лишь неуловимой и эфемерной бабочкой, которую, как ее ни преследуй, никогда не удается схватит ь, ибо в последний миг она ускользает. Почему? И вообще, что в этом состоянии, именуемом счасгьем, ироде бы доступном для
всех, но трудно дающимся в руки, что в нем есть такого, из-за чего оно достигается столь редко? И что мы должны сделать или, наоборот, перестать делать, чтобы дать возможность солнцу счастья чаще и ярче сиять в мрачные и унылые дни нашей жизни"3
Америка стала первой в мировой истории страной, которая
включила слово «счастье" в свои основополагающие документы, послужившие фундаментом ее создания3 ' В тот момент это было достойное всяческих похвал усилие нескольких по-настоящему мудрых мужчин, но двести лет опыта доказали, что, давая свободу наслаждаться счастьем, нам не гарантировали его достижения.Успех и счастье часто объединяют в одну цель, словно достижение первого автоматически гарантирует и второе. Но это не так. Всем нам известны преуспевающие личности, которые на самом деле глубоко несчастны.
Но все-таки можно ли быть одновременно человеком преуспевающим и счастливым? Да! В этой лекции, взятой из книги