Университетская роща

Толпа подхватила тысячной глоткой:

Дружно, громко песню эту

И теперь вся Русь твердит.

С ней по целому полсвету

Имя царское гремит.

Толпа окружила дом Макария.

– Молебен!

– Желаем молебен!

– Батюшка-царь манифест даровал! Молебен!!..

Макарий вышел их бывшего особняка Асташева, лучшего в городе. Сумрачный, больной. Подверженный судороге правый глаз против обыкновения «не плясал», застыл, как парализованный. Владыко послушал ораторов. Сказал:

– Расходитесь!

Толпа не послушалась и двинулась дальше.

В театре Королёва заканчивался митинг, а в управлении Сибирской железной дороги служащие, среди которых было много женщин с детьми, получали содержание за месяц.

Полиция как вымерзла: ни одного мундира!

Алексей Иванович Макушин, раздавший накануне добровольцам-милиционерам – их было пятьдесят-шестьдесят человек – оружие и повязки с буквами ГО – Городская Охрана, покинул управу и отправился к губернатору. По дороге ему стало известно о произведенных толпой убийствах и Макушин, чуя зловещее, заторопился еще сильнее, надеясь предотвратить дальнейшее кровопролитие.

Но его действия были уже бесполезны, ибо наступил тот невидимый перелом, когда толпа стала неуправляемой.

Городская Охрана, или, как ее все называли, милиция, созданная томскими либералами для наведения порядка на улицах и для борьбы с расплодившимися преступниками, окружила театр Королёва и попыталась защитить людей, расходившихся с митинга.

Толпа придвинулась к ним.

– Кончай охранников!

– Царя продали…

– Ломи их…

Раздавались повсюду провокационные выкрики.

У кого-то из охранников сдали нервы, и он вскинул револьвер. Раздался выстрел – и одновременно дурной крик, не столько от боли, сколько от злобы. Толпа отхлынула, но оправившись от неожиданности, поперла вперед.

Добровольцы-милиционеры, студенты и рабочие вынуждены были спрятаться в трехэтажное здание Сибирской железной дороги. Забаррикадировались на первом этаже.

Толпа на площади Ново-Соборной достигла нескольких тысяч. Откуда-то появились дрова, остатки мебели, начали сооружаться костры…

Губернатор Азанчевский-Азанчеев вышел к народу и попросил разойтись.

– Выдайте нам городскую голову Макушина!

– …Присяжных Вологодского и Вейсмана!

Губернатор поспешил удалиться во внутренние покои своего дома – звонить и ждать подкрепление.

В четыре часа дня загорелась пивная Рейземпмана…