Университетский вопрос в России

«Система эта, – пишет г. Триполитов, – в последнее время встречает много нареканий… и на практике теряет всякий смысл ввиду красноречивой оппозиции, выражаемой самими учащимися в непосещении лекций» (с. 22). «О, если бы исчезло наконец, – восклицает г. Дистервег, – притупляющее, губительное чтение лекций… Таковы отзывы, которые слышатся решительно со всех сторон» (последния слова, принадлежащие самому автору, содержат, впрочем, большое преувеличение: со стороны выдающихся и действительно авторитетных ученых во всяком случае таких отзывов не слышится).

Другие считают чтение-слушание лекций весьма полезным и необходимым в университетском преподавании делом.

«Защитники чтения лекций, во-первых, утверждают, что задачей последних является расшевелить, заинтересовать и заставить таким образом ученика самостоятельно идти далее, – словом, служить введением в занятия наукой; во-вторых, говорят, что лекция есть живое слово, которым можно за час сообщить то, чего из книг не узнаешь и за год, и, в-третьих, находят, что только на лекциях слушатель может познакомиться с новейшими данными науки».

Так (в общем правильно) резюмирует проф. Казанский главные и существенные доводы сторонников лекций (называя, между прочим, в дальнейшем, более подробном изложении и некоторых приверженцев лекционной системы: проф. Карасевича, Лексиса, Савиньи, в другом месте (с. 56) – также современного корифея науки уголовного права Листа)[16].

Что касается моего взгляда на пользу чтения-слушания лекций, то я занимаю, так сказать, среднюю позицию, смысл и существо которой можно удобнее и нагляднее всего выразить так.

Если бы я теперь был студентом (имея в распоряжении тот взгляд на лекции, которого я держусь теперь, после отбытия студенчества в разных университетах: в Киевском, Гейдельбергском, Парижском и Берлинском – и дальнейшего занятия наукою в качестве писателя и преподавателя), то я бы отнюдь не последовал совету, вытекающему из взглядов противников лекционной системы (не ходить на лекции; я бы и не поступил в университет, если бы держался таких взглядов). Но не последовал бы я и противоположному совету: посещать аккуратно все лекции по плану.

Я бы лекции некоторых профессоров (например, таких как упоминаемые проф. Казанским в качестве сторонников лекционной системы: Карасевич (талантливый, безвременно погибший ученый!), Лексис, Савиньи, Лист – для этих и пояснений в скобках не нужно) аккуратнейшим образом посещал, боясь пропустить хотя бы одну лекцию. На лекции некоторых профессоров я бы даже пошел в случае болезни с некоторым риском для здоровья: встал бы с постели и поплелся бы в университет. Или даже, прослушав так аккуратно их курс, я бы в следующем году опять записался на их лекции и опять боялся бы, как бы не пропустить даже и одной лекции. Мало того, я представляю себе таких профессоров, курсы коих (даже под одним и тем же заглавием) я бы четыре года подряд аккуратно посещал, не пропуская ни одного слова профессора. Положим, из теперешних профессоров я не могу назвать такого, курс которого я бы счел для себя полезным прослушать четыре раза сряду. Но если бы теперь, например, в Кёнигсберге состоял преподавателем кёнигсбергский философ – профессор Иммануил Кант, то я не только счел бы полезным студенту оставаться четыре года сряду в Кёнигсберге, чтобы четыре года сряду слушать курс этого профессора, хотя бы кроме него там некого было слушать, но и сам, будучи уже профессором, за великое благо и за честь для себя счел бы, прервав на время свои профессорские занятия, записаться хотя бы на год в студенты к этому профессору.

Таких же профессоров, послушать которых два года сряду было бы далеко не «лишнею тратою времени», и среди теперешних профессоров нашлось бы немало. Сколько, например, в одном Берлинском университете если не гениальных, то во всяком случае глубоких мыслителей в сфере разных областей знания, великих талантов, атлетов и виртуозов мысли и первоклассных светил науки!

Но и слушание лекций второстепенных светил науки – только выдающихся, талантливых ученых, и даже только ученых, как следует быть, не одаренных выдающимся талантом, но глубоко знающих, понимающих и любящих свою науку, вполне владеющих ее данными и методами мышления, – далеко не «лишняя трата времени» для студентов, хотя, конечно, лекции только «ученых, как следует быть» и лекции гениальных ученых – несоизмеримые величины.

Зато некоторых других профессоров (например, таких как некоторые противники лекционной системы, упомянутые проф. Казанским[17]) я бы столь же усердно и аккуратно не посещал, даже если бы мне за одно только посещение была обеспечена «пятерка» на экзамене или за непосещение угрожала опасность подвергнуться испытанию, «гораздо более сложному, подробному, требовательному» (чем обыкновенно), т.е. той своеобразной репрессивной мере, которая теперь предлагается для поддержания практических занятий и которая при желании (и отсутствии или неразвитости чувства справедливости) всегда может быть применена профессором.