Университеты

ЮАС на этом фоне если и выделяется, то скорее в лучшую сторону, с грацией пьяного слона втиснувшись в Большую Политику. Южно-Африканский Союз на международной арене занимает положение где-то между молодыми государствами Латинской Америки, с их несформировавшимися ещё границами, таможенными союзами и договорами, и государствами Балкан. Немного… но недавно не было и этого, и уж всяко выше положения азиатских стран, за исключением разве что Японии.

— Ответить, — засунув письмо обратно в конверт, кидаю в нужную стопку, и решаю-таки нанять секретаря… или секретарей? Учитывая нарастающий объём корреспонденции на нескольких языках, да кучу изобретений разной степени безумности, таящихся подчас в письмах, нужен как бы не целый секретариат!

— Лепин, — прочёл я имя отправителя, и листок на миг, но дрогнул в моих руках, а сердце забилось много чаще, — и што же нужно от меня префекту полиции?

В письме содержалась просьба о встрече, более похожая на уведомление, и мне снова поплохело. В голову полезла разная дрянь, и захотелось разом бежать каяться, и просто бежать. Усилием воли удержав нервы в узде, напомнил в очередной раз сам себе, что не могли… не могли выйти!

Я к этой истории причастен настолько косвенно, насколько вообще возможно. Даже имея на руках все факты, официально мне предъявлять просто нечего, не считая осуждения общественности.

— Луи Жан-Батист Лепин, — повторил я, вспоминая досье и успокаиваясь. А ведь пожалуй, и лучше, что… хм, беседовать со мной будет сам Лепин. При всех талантах префекта, именно что сыщицких за ним нет.

— Тогда зачем? Политический жест? А ведь похоже… демонстрация усердия в чистом виде. Хм…

Стратегию общения префектом я выстроил на удивление быстро. То ли первоначальный испуг так раскочегарил мозги, то ли ещё что, но хватило буквально пяти минут, и ещё с десяток на доводку.

Разбудив Мишку, я довёл до его сведения ситуацию с Лепином, и свои соображения на этот счёт.

— Дельно, — зевнул брат, выслушав меня, — Ладно… поправлю свою версию в соответствии с твоими идеями. Всё, иди! Дай поспать!

Только что слушавший меня с совершенно ясными глазами, Мишка отмахнулся, да и тут же засопел, приоткрыв рот и раскинувшись руками во все стороны. Я же, прикрыв за собой дверь, принялся заново разбирать письма, залипая то и дело на продумывании деталей нашего с Лепином разговора, да поглядывая то и дело на часы.

— Нет, так дело не пойдёт! — и отложив решительно письма, взялся за тренировку, прервав её за пятнадцать минут до прихода префекта. Умотав себя самым жестоким образом, я наспех помылся, и вытирая на ходу волосы, встретил в гостиной префекта, пришедшего раньше срока.

Невысокий, грациального телосложения, префект не выглядел серьёзным противником, но на деле это грозный и опасный боец. Такой себе… парижская, и более цивилизованная версия Саньки. Отчаянный храбрец, он обладает ещё более редким видом мужества — гражданским, и всё это в придачу к отточенному интеллекту.

— О, простите, месье капитан… — Лепин рассыпался в ничего не обязывающих извинениях, и я ответил такими же общими фразами. Потренировав немножко начала этикета, успокоились, и я нажал на кнопку звонка, вызывая горничную. До её прихода мы развлекали друг друга светскими беседами и разного рода байками.

— Месье… — поставив поднос на стол и получив чаевые, горничная удалилась. Мы же, сделав по несколько глотков и отдав должное птифурам, перешли к сути визита.

— Месье капитан, — начал француз, восседая в кресле напротив, — нам известно, что у… скажем так, русской фракции Южно-Африканского Союза были некоторые трения с президентом Крюгером.

— Секрет Полишинеля, — фыркнул я, заедая фырк птифуром.

— Вы так просто относитесь к факту конфликта? — вежливо приподнял бровь полицейский.

— Пф… Месье префект, я понимаю суть беседы, но… — глоточек кофе, — я даже не знаю, смогу ли вам помочь. Мою биографию вы вкратце знаете?

— Знаю, — принял подачу Лепин, — но разве факты вашей безусловно интересной биографии могут помочь в расследовании?

— Скорее запутать, — отвечаю я, и полицейский, взяв кофе, кивает поощрительно, всем своим существом обращаясь в слух.

— Моё… хм, трущобное прошлое, притом и не такое уж давнее, изобиловало приключениями и приучило к подозрительности. А ещё — к недоверию. Ну… думаю, вам это понятно.

— Поэтому… — вздохнув чуть, усмехаюсь кривовато, — когда я услышал о случившемся, то подозревать начал — всех!

— Есть основания? — подался он вперёд, чуточку переигрывая.

— Основания всегда есть, — снова кривая усмешка, — и разногласия Русских Кантонов с Крюгером в том числе. Но есть и разногласия в среде самих буров, и хотя я не слишком интересовался ими, но там есть как политические, так и имущественные претензии к покойному ныне президенту.

— Всё как у всех, — чуть развожу руками, видя прищур полицейского, — буры, при всех своих достоинствах, имеют и недостатки. Покойный… скажем так, несколько вольно обращался с имуществом Союза.

— Даже так?

— Месье… не делайте такой удивлённый вид!

— Не буду, — усмехнулся Лепин в усы.