Unknown

– А тебе нужно проверить, все ли в порядке у тебя с головой, если думаешь, что можешь указывать что и когда мне делать.

Его губы снова растянулись в убийственной улыбке, обнажив ямочки на щеках.

– Если ты не пойдешь домой, я позвоню Дэвиду и скажу, что сегодня ты вышла на охоту.

Я была в таком шоке, что моя челюсть буквально слетела с петель и упала.

– Ты этого не сделаешь.

– Хмм... Интересно, как же он отреагирует?! Мне не кажется, что он благосклонно относится к людям, которые осмелились ослушаться его.

Дэвид, наверняка, закатит истерику. Черт, если Трент позвонил ему, он уже бьется в истерических конвульсиях. Что будет, если поступит звонок еще и от Рена? Он, наверное, отстранит меня от работы, может быть даже уволит, и у меня...

Орден – единственное, что у меня есть. Ненавижу Рена за то, что он так подло воспользовался этим против меня.

– Ну, ты и мудак!

В его глазах сверкнуло веселье.

– Знаешь, кажется, меня уже так называли один раз. Или два.

– Не удивительно, – не прощаясь, я развернулась и пошла по тротуару. Я начала сворачивать назад на улицу Бурбон, но остановилась, вспомнив о пончиках, которые обещала Динь.

Если я вернусь домой без пончиков, Динь, вероятно, обкромсает мои волосы, пока я сплю. Вздохнув, я развернулась и направилась в другую сторону, к кафе Дю–Монд. В этот поздний час кафе скорее всего битком набито посетителями.

– Куда ты идешь? – спросил Рен позади меня.

Я выругалась себе под нос.

– Не то чтобы тебя это как то касалось, но я собираюсь купить пончики.

– Прямо сейчас? – он пошел следом за мной. – Они что, правда, настолько хороши?

Недоверчиво на наго посмотрев, я покачала головой.

– Ты еще их не пробовал? Это первое, что люди делают по приезду в Новый Орлеан.

– Нет, – он оглядел тротуар, нахмурившись при виде парочки влюбленных, которые выглядели так, словно собирались зачать ребенка прямо посреди улицы. – Не было времени.

Я хотела спросить, чем же он был занят, но опять–таки у меня не было ни малейшего желания общаться с ним. Он не собирался рассказывать, почему так уверен, что Фейри действительно Древний или еще что–нибудь важное. Я даже не знаю, поверила ли ему вообще.

Если Дэвид не считал это реальной угрозой, и Трент, вероятно, думал, что у меня не все дома, тогда почему Рен, совершенно незнакомый мне парень, был единственным, кто уверен, что Древние бродили поблизости?

Рен молча следовал за мной до кафе, а я изо всех сил старалась его игнорировать. Однако когда рядом с тобой идет шестифутовый парень, который при своем росте умудряется быть тем еще красавчиком, сложно делать вид, что его не существует.

Он вместе со мной молча встал в конце очереди, прямо под льющийся свет фонаря.

По крайней мере, теперь я могла получше рассмотреть его тату. Это была виноградная лоза сложного плетения, глубоких зеленых и серых оттенков, которая путешествовала вниз по его руке. Плетеные узоры скручивались вместе, напоминая мне кельтский узел. Виноградная лоза изгибалась по его руке и между пальцами. Не припоминаю, чтобы раньше видела подобные татуировки.

Я заказала две порции пончиков и отступила, уступая место Рену, который кинул на меня вопросительный взгляд.

– Что? Я умираю с голоду, – пробормотала я.

Он усмехнулся.

Наши заказы подали одновременно, как будто мы были вместе. В смысле, как будто мы с ним реально были вместе.

Мне безумно хотелось посмотреть на его реакцию, когда он впервые попробует свой сахарный пончик. Это ощущение сравнимо с первым впечатлением при знакомстве с человеком. Вкус, который испытываешь, впервые откусив кусочек от своего первого пончика – запоминаешь на всю жизнь.

Но мы не были друзьями. Мы едва знали друг друга, и он практически похитил меня прямо посреди улицы. Держа пакет в руках, я нервно переступила с ноги на ногу.

– Ну что же, увидимся.

Он не ответил, а просто склонил голову набок. На мгновение я задумалась, что было бы, встреться мы при других... нормальных обстоятельствах. Например, если бы посещали одни и те же занятия в Лойоле. Я наверняка была бы в восторге от возможности узнать его получше; увидеть, как далеко заходит эта татуировка. Но мы не были нормальными, да и все окружавшее нам слишком сложное. Вздохнув, я отвернулась.

– Айви?

Я с неохотой снова повернулась к нему лицом.

Рен стоял в основном в тени, в непосредственной близости от света, бьющего из кафе на тротуар.

– Не делай глупостей. Иди домой. Будь в безопасности.

И он ушел, растворяясь среди пешеходов. Ответила ли я что–то на этот счет?

***

Подремав всего лишь несколько часов, я отправилась на занятия. Должна признаться, что я буквально носом клевала, а еще, я с утра забыла обезболивающие выпить. Что ж... Сейчас велика вероятность того, что я напускаю на себя больше слюней, чем обычно.

В такие дни, как сегодня, когда я оправлялась от пулевого ранения и мало спала, я думала о Вал, которая могла все утро проваляться в постели. Да с какой стати я вообще хожу в колледж? Я могла бы остаться в постели, бездельничать и, черт меня побери, мечтать о горячих накачанных парнях с прессом, усыпанным сахарной пудрой.