Unknown

– Равноденствие и солнцестояние – это единственные дни в году, когда Врата могут быть открыты, – поправила она, положив руки на талию. – И что Дэвид говорит по этому поводу?

– Мы еще не говорили Дэвиду, – и вот мы подошли к самой сложной части. – Брайтон, если те убитые члены Ордена были хранителями, а именно так все и выглядит, тогда выходит, что внутри Ордена завелась крыса, которая и сдает имена Фейри. Зная это, теперь....

– Теперь никому нельзя доверять, – она покачала головой и сильно сжала губы. – А у мамы ты хочешь узнать местонахождение Врат?

– Если кто и знает о них, то только она.

– Если она еще помнит что–то, – сказала она мягко, нервно поглядывая в сторону Рена. – Ты же знаешь о ее проблеме. Временами....

– Да, знаю. И Рен тоже. Мы готовы к тому, что, возможно, она ничего не знает, но если есть хоть крохотный шанс, мы им воспользуемся.

Брайтон медленно кивнула.

– Сегодня у нее очень хорошее настроение.

– Отлично, – я посмотрела на Рена и не увидела на его лице и капли осуждения, что не могло не порадовать. Поскольку для каждого из нас психическое и физическое здоровье было превыше всего, многие из членов Ордена стали смотреть на Марли свысока. – Мы ненадолго.

Она помедлила секунду, а затем повернулась:

– Она в саду.

Оставив шлемы в плетеном кресле, мы, следуя за Брайтон, обошли веранду и направились к задней части дома, откуда доносились мягкие звуки джазовой музыки. Когда веранда осталась позади, мы ступили на тропинку, которая вела к внутреннему дворику.

Марли стояла на коленях перед кустом с розами, ее зеленые перчатки были усеяны грязью, что вполне естественно, учитывая, что прямо сейчас она укладывала почву вокруг только высаженных цветов. На маленьком столике, неподалеку от нее, стояли кувшин с чаем и два наполовину полных стакана.

Брайтон прочистила горло.

– Мама ...

– Я знаю, что у нас гости, солнышко. У меня возможно и "не все дома", но я не глухая, – сказала Марли спокойно и ласково. – Да и вы не особо старались не шуметь, проходя во двор.

Взглянув на меня, Рен приподнял бровь, и я усмехнулась.

– Привет, Марли, – сказала я.

– Привет, дорогая, – она стянула перчатки, бросила их на землю и, повернувшись к нам, застыла. Марли было уже пятьдесят пять, но выглядела она лет так на десять моложе. Из–за ее волос цвета пшеницы и безупречной алебастровой кожи я терялась в догадках, почему на ее лице совсем нет морщин и как ей удается оставаться такой бледной, ведь она проводит большую часть своего времени в саду. Только на коже вокруг глаз и рта появлялись смешинки, когда она улыбалась. – Давненько мы с тобой не виделись, и ты привела с собой кого–то вместо той сатанистки, что была здесь раньше.

Я прикусила внутреннюю часть щеки, когда Рен посмотрел на меня, изогнув бровь.

– Она имеет в виду Вал...

– Сатанинскую потаскуху, – добавила Марли, проходя к креслу возле маленького столика. С невероятной грацией она села в него и изящно закинула ногу на ногу.

– Мама, – вздохнула Брайтон, встав возле своей матери.

– Я бы не хотела, чтобы ты называла ее так, – сказала я. – Валери очень милая. И то, что у нее много парней, еще не значит, что она девушка легкого поведения.

Марли наклонила голову набок и надела очки.

– Милая, потаскушкой ее делает отнюдь не это.

Я сгорала от желания узнать, что же тогда она имеет ввиду, но последнее, что нам сейчас было нужно, это съезжать с темы, так что я решила сменить предмет нашего разговора.

– Марли, это Рен...

– Я прекрасно знаю, кто он, – сказала она, сильно удивив этим нас с Реном. Она сделала глоток чая, не спуская с пар глаз поверх своих очков. – Ренальд Оуэнс.

– Ренальд? – я смотрела на него, подняв брови. – Твое полное имя Ренальд?

Неужели я на самом деле только что увидела два розовых пятна, разлившихся по его щекам? Ха! Да он покраснел!

– А почему, ты думаешь я представляюсь всем как Рен? – сухо сказал он.– Мадам...

– Называй меня Марли, солнышко. Ты собираешься спросить, откуда я знаю тебя. Я знаю, ну, точнее, знала твоих родителей. Надеюсь, они в добром здравии?

– Да, они в порядке, – в знак согласия Рен кивнул.

Марли продолжала оценивать его.

– Этот юноша очень привлекателен, Айви.

Мои глаза расширились, и я даже не смела взглянуть на Рена.

Она подмигнула мне, и Брайтон похлопала ее по плечу.

– Мама, они здесь, чтобы спросить тебя о чем–то важном.

– Это я уже поняла. Почему бы вам двоим не присесть? – она жестом указала на стулья рядом с собой. – Садитесь и чувствуйте себя как дома.

Рен не отводил от меня долгого удивленного взгляда, пока мы следовали приглашению хозяйки. И как только мы сели, я начала снова:

– Мы пришли...

– Как я уже сказала, сладкая, я в курсе, для чего вы здесь. Это связанно с Избранными, – она задорно усмехнулась. – Не удивляйся так, красавчик. Я же сказала, что знала твоих родителей. И мне известно об Избранных, так что, если ты здесь – это значит лишь то, что Древние задумали не доброе.