Unknown

– Больше жизни…больше себя самого. Проклятье, Маша, я болею тобой.

– Хронически или есть лекарство?

– Смертельно, если разлюбишь – умру, - засмеялся, а потом серьезно добавил, - Сколько мне осталось?

– Вечность.

– Обещаешь?

– Да…поцелуй меня, Никитин».

«– Я люблю тебя… это скоро закончится. Обещаю. Посмотри на меня… люблю, Леша. Я с тобой…твоя… Только твоя. Ты мне веришь? Он не трогает меня.

– Да пошла ты! Руки убрала!

– Уедем… клянусь. Не гони. Клянусь, уедем…

– Лжешь.. ненавижу… лжешь!

– Немного времени. Совсем немного. Иди ко мне. Да…да… О …Боже…»

«– Все, кто были с вами в машине, мертвы, Алексей Алексеевич. Вы должны дать показания…»

«- Он умер быстро, его разрезало пополам еще до того, как загорелся бак, пассажиры сзади вспыхнули мгновенно, машину зажало между деревьями, они жарились, как в консервной банке. Удивляюсь только, что вы остались живы и выбрались наружу. Вы невероятно живучи, Алексей Алексеевич. Вас собрали буквально по кусочкам. Следствию очень интересно, почему так произошло».

«- Ваша жена покончила с собой месяц назад. Она отравилась. Плод погиб ещё в утробе. Мы ничего не смогли сделать».

«- Да…Вы не ослышались, это агент, специально обученный, натасканный агент, который, выполнял задание, и выполнил его на все сто! Мария Андреевна была убита в больнице и похоронена в безымянной могиле для бомжей на районном кладбище, а она заняла ее место. Мы проводили эксгумацию. Вот результаты экспертизы. Можете ознакомиться».

«- У неё нет имени. Познакомьтесь - это Кукла. Красивая, идеальная машина без чувств и эмоций. Кукла. Кукла… Кукла…»

Я отодрал ее от себя и яростно отшвырнул. Кукла отлетела к стене, а я вскочил на ноги. Физическая боль притупилась, а морально я снова горел заживо. Узнала, умная маленькая сучка. Сложила дважды два и наконец-то узнала.

– Лёша.

Ненавижу своё имя, когда слышу его от неё. Меня гребаных восемь лет не существовало и это «Лёша» подействовало как нож в рану, как лезвие по оголённым нервам моих воспоминаний.

Я ударил, наотмашь, а она даже не вскрикнула, только прижала ладонь к щеке, я схватил ее за волосы и, приподняв вверх, прижал палец к ее губам.

– Тссс…Лёша, мёртв. Сгорел заживо. Его больше нет, ведь ты сама лично его убила. Не тревожь мертвецов, Кукла.

Она вздрогнула, а я тряхнул ее, удерживая за волосы, глядя, как слезы градом катятся по ее щекам. Плачь, сука, да, плачь! Потому что я харкал кровью каждое вспоминание о тебе.

– Лёша!

Ударил опять, по губам, и когда увидел кровь – сам задохнулся от боли, но ненависть не утихла, она, мать ее, теперь раздирала мне лёгкие.

– Правило номер один – узнала и забыла. Правило номер два – ничего не изменилось. Правило номер три – ещё раз разыграешь спектакль – изуродую. Все ясно?

Молчит. В зрачках – моё отражение, в ее слезах. Давай, ударь в ответ, Кукла, ты же умеешь, только не смотри на меня так, сука, не смотри на меня ТАК…как ты смотрела когда-то, потому что нет меня больше. Нет. МЕНЯ.

– Я спросил – тебе ясно?