Unknown

— Вот дерьмо. Постой — так это настоящие дети или как в той ситуации с Мики?

— Я видела фотографии.

— О. Фотографии?

— Ага, я прямо сейчас разговариваю с их родителями. Я в мотеле.

— Что ты там делаешь?

— Я только что ответила — помогаем им понять, что происходит. Чем я, по-твоему, занималась все выходные? Я работаю над делом.

— Отлично, отлично. Мы скоро будем.

— Мир не останавливается, когда тебя нет поблизости, Дэвид.

— Я знаю, прости меня. Господи.

— Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Я положил трубку, и мы выбрались на парковку. Джип Джона был припаркован неподалёку, из чего я сделал вывод, что в какой-то момент мы решили за ним вернуться. Табличка на входной двери Венериной Мухоловки информировала нас о том, что они закрыты до ближайшего уведомления из-за наводнения. Пока ещё не весь район находился под водой, но на данный момент виднелась лишь парочка островков суши и дороги на возвышенностях. Всё остальное было затоплено под парой дюймов бурлящей коричневой воды, несущей течениями палки, мусор и ошмётки мёртвой травы.

Мы поднялись наверх и обнаружили квартиру примерно в том же состоянии, в котором я её и оставил, если опустить тот факт, что теперь повсюду были разбросаны ящики. У двери было сложено десять упаковок Маунтин Дью Код Красный. На журнальном столике лежал счёт за доставку — по всей видимости, я потратил всю награду за Мики Пайтона на покупку целой кучи содовой. Неподалёку валялось несколько гораздо более массивных коробок с надписью ЭРОТИЧЕСКИЕ СИЛИКОНОВЫЕ ЯГОДИЦЫ ВЕЛЬВЕТСОФТ. Один из нас — надеюсь, это был Джон — судя по всему использовал свою кредитку, чтобы купить каждую из этих резиновых задниц из магазина снизу. Я посмотрел на Джона и начал спрашивать, его ли это рук дело, но он лишь медленно покачал головой в ответ.

— Я всё равно ничего не помню.

Я взял бутылку Маунтин Дью и рассказал ему о пропавших детях.

— Погоди. Просто... Постой. Если это подделки, могли ли они просто промыть мозги всем этим людям? Всему сообществу?

— Это, — ответил я, — именно то, что нам предстоит узнать в первую очередь.

Я пошёл в ванную, чтобы поссать, и увидел на зеркале три слова, написанные задом наперёд чем-то, что, как я надеюсь, было маркером сухого стирания:

ЙОТТЕРОЛ С ИРОВОГОП

Это была надпись: "Поговори с Лореттой" поверх зеркального отражения, в чём не было никакого смысла, поскольку текст был написан на самом зеркале, так что для меня он всё ещё был написан задом наперёд. Будь он написан на стене перед зеркалом — это сработало бы. Я распознал почерк Джона.

— Думаю, мы должны поговорить с женой Теда, — сказал я.

Я провёл рукой по буквам на зеркале. Это не было маркером сухого стирания.

Джон взглянул на надпись и спросил:

— Почему мы просто не пошли и не поговорили с Лореттой, вместо этого оставив самим себе записку, чтобы сделать это позднее?

— Возможно, мы... нет. Джон...

— Что?

— Ты ведь не оставил кучу загадочных улик просто потому что хотел создать ситуацию в стиле "Чувак, где моя тачка?" Ты не мог так поступить. Пожалуйста, скажи, что не мог.

— Что ж, даже если я так и сделал, уверен, у меня были на то весомые основания. Знаешь, думаю, эти силиконовые жопы — тоже зацепка.

— Господи Иисусе.

— Слушай, суть в том, что мы должны пойти и поговорить с Лореттой, как сказано в записке. Может, там мы и найдём следующую подсказку.

— Иди нахер. Мы поедем в Мотель Роача. Там Эми.

Я задумался на мгновение и добавил:

— До меня только что дошло, что она сказала "мы", когда говорила мне, что она в мотеле. Интересно, кто с ней?

— Может, копы? Или тот чувак с работы, с которым у неё роман.

***

На пути к мотелю мы наткнулись на некоторые улицы, перекрытые городскими властями за нахождение под водой — не настолько, чтобы можно было утонуть, но в достаточной степени, чтобы свести к нулю силу сцепления, если вы не будете достаточно внимательны. Я мог вспомнить только одно действительно серьёзное наводнение за время, пока я жил здесь — тогда мне было десять. Школу закрыли на три недели и ещё месяц после этого, когда спала вода, повсюду воняло рыбой. На этот раз было ещё хуже.

Въезд на парковку Мотеля Роача был перекрыт парочкой жутковатых байкеров. Мы приблизились к ним и самый здоровый сказал:

— Мы закрыты.

Сзади к нему подошёл человек, не Эми или Чейстити, но чёртов НОНовский агент, Хелена Таскер. Она пробормотала что-то здоровяку, и он отступил в сторону, одарив нас злобным взглядом, когда мы прошли мимо него.

Я обратился к Джону:

— Ты, случаем, не прихватил пушку?

— Просто дай мне с ней поговорить.

Мы припарковались и, как только Джон выскочил из машины, он обратился к Таскер:

— Значит, ты всё-таки не умерла?

— А должна была?

— Ты словила пулю прямо в грудь два дня назад.

— Насколько обдолбан ты был, когда приехал повидаться со мной в вечер пятницы?

— Я приезжал к тебе?

— Судя по всему, весьма обдолбан. Я не собираюсь повторяться. Мои работодатели предоставили первую помощь, и я была на ногах уже через час. Даже шрама не осталось.

— Впечатляет. Твой напарник поблизости?