Unknown

Образец симбиота устремился к Дрейку по лучевой трубке.

– Мы решили, что если раздобыть и контролировать отпрыска такого симбиота, его можно будет использовать в службе безопасности. Для этого нужно соединить его с тщательно отобранными людьми. И таким образом мы можем создать идеальных защитников для наших избалованных, щедрых клиентов.

Инопланетное вещество оказалось рядом с Дрейком. Он взял с ближайшего стола чашку Петри.

– Наши клиенты заплатят какие угодно деньги, лишь бы получить непревзойденного защитника, подобного тебе, – продолжал он. – На основании исследования твоей симбиотической половины – большое спасибо – мои ученые пришли к выводу, что это твое последнее «семя».

Он подставил чашку Петри под луч так, чтобы образец попал в емкость. Оказавшись в чашке, тот начал извиваться.

– Если бы я любил мелодрамы, я бы назвал его...

Он поднял чашку поближе к шару, в котором, отходя от агонии, висел пленник.

– ...последним сыном Венома!

2

– НЕ нравится мне тут.

Тревор Коул ходил взад и вперед длинными размашистыми шагами, задевая носками ботинок больничную плитку на полу. Вся комната была белой. Пол, стены, потолок. Скудная меблировка из матовой нержавеющей стали отражала свет. К полу был привинчен стол с пятью стульями. Однако сидеть за ним никто не собирался: по его краям шли канавки, которые заканчивались стоками на углах.

Это был даже не диагностический стол.

Это был стол патологоанатома.

В комнате было так светло, что глаза болели и начиналась мигрень. Техник, который привел их, назвал это Бледной комнатой. Что ж, ей действительно подходило такое название.

– Ох, ну сядь, –- рявкнула на него Лесли Геснерия. – От твоих хождений ничего не изменится.

Еще трое из тех, кто успешно прошел испытания в пустыне, согласно зашумели. Тревор повернулся, ткнул в мужчину, который сидел, откинувшись на спинку стула и положив ноги на стол. Он закинул руки за голову, демонстрируя темные татуировки.

– Ты почему такой довольный, Рамон? – спросил Коул.

Рамон Эрнандес вздохнул, но не шевельнулся, только поднял бровь.

– Я доволен, пока мне платят.

– Не нравится мне Бледная комната, – повторил Коул.

– Не так уж тут и плохо. – Эрнандес пожал плечами. – Хоть светит не так, как в пустыне за пределами Кандагара, где солнце будто ненавидит тебя за то, что ты под ним живешь.

– Даже не так, как в Мохаве, стоит только выйти за пределы базы.

Донна Диего перебирала пряди волос.

Коул зарычал и вскинул руки, отмахиваясь от их слов.

Диего поставила локти на стол.

– У тебя есть целых три квадрата и раскладушка, солдат, что ты жалуешься?

– Мы все равно что пленники.

– Ну, ты не пленник.

Коул перестал расхаживать по комнате и пристально посмотрел на Диего.

– Думаешь, мне дадут уйти? Или тебе? Да любому из нас, раз уж на то пошло?

– Я не хочу отсюда уходить, – ответила она. – Тут мистер Дрейк что-то затевает.

– А знаешь что?

– Что-то хорошее. – Диего обожгла Коула взглядом. – Что-то значительное.

Геснерия, Эрнандес и Карл Мах, молча наблюдавший за Коулом, как один отпрянули от Диего и напора в ее голосе.

– Ты не можешь этого знать, – нарушил тишину Мах.

– Знать что? – голос Диего напрягся, как струна.

Мах примирительно поднял руки.

– Все мы солдаты...

– Я – нет, – поправил его Эрнандес.

– Серьезно? – Мах удивился.

– Вполне.

– Ха, а я-то принял тебя за какого-нибудь супер- Джо, у которого армия в крови, – хмыкнул Мах.

– Ничего подобного.

– А Кандагар?

Рамон покачал головой:

– Я там был не с армией.

– Странно, – пожал плечами Мах. – Но я настаиваю: мы все, кроме Рамона, солдаты, мы видели и делали всякое, не всегда хорошее. Иногда даже криминальное. Возможно, если говорить по-честному, даже творили зло. Хотя кто тут честен. Не можете же вы верить в то, что секретная база в пустыне борется на стороне ангелов небесных.

– И на чьей же мы тогда стороне, мистер Мах? – голос раздался из ниоткуда и отовсюду сразу. Не было никакого сигнала, шепота или потрескивания, с которыми включаются динамики.

* * *

НА МОНИТОРЕ с высоким разрешением Карлтон Дрейк наблюдал за пятерыми членами своей команды безопасности – теми, кто выжил. Он смотрел за реакцией на свой вопрос. И на то, что за ними подслушивают.

Трое из них – Карл Мах, Лесли Геснерия и Тревор Коул – напряглись. Он видел, как застыли их мышцы и выпрямились спины. Все трое начали оглядывать комнату в поисках оборудования для переговоров. Однако они его не найдут.

Это были солдаты, обученные в секретных воинских частях, в разведке и опергруппах. Им наверняка не понравится, что их застигли врасплох.

Дрейк улыбнулся.

Особенно Маху, который, так сказать, ляпнул не то. Но Карлтона и не интересовали навыки межличностного общения мистера Маха.

И Диего, и Эрнандес даже не вздрогнули, будто их эта прослушка не интересовала. Реакция Эрнандеса Дрейка не удивила. Он видел запись того, как Рамон проходил испытание в пустыне. Эрнандес уничтожал дронов и справлялся с ловушками так, будто просто вышел погулять.

Мах откинулся на спинку стула, решив не искать никакие жучки.