Unknown

- А я так не думаю, - шипит Рильфа. – Взять их!

Его команда производит эффект разорвавшейся бомбы. Все приходит в движение. Тая видит, как фьорды выхватывают из ножен мечи. Их лезвия обоюдоострые, длинные, изогнутые в форме серпа.

Но и нападавшие пришли не с пустыми руками.

Звенит сталь. Льется кровь. Не красная, как у людей – серебристая, похожая на жидкое серебро или ртуть. Ее брызги летят на снег, но Тае кажется, что они летят на нее. Она закрывает глаза, прячет лицо в руках, забивается в угол кареты, не желая смотреть. Губ сами шепчут «Отче наш».

До нее долетают страшные звуки. Там снаружи бьются не на жизнь, а на смерть. И это не кино, не фантазия – это реальность. Страшная и кровавая. Здесь умирают взаправду.

И там Крейн…

Ее Крейн!

Опомнившись, она бросается к дверце. Но неведомая сила вдруг встряхивает карету, и Тая чувствует, как ее вжимает в сиденье. Слышит голос До Наре:

- Уходим!!!

Карета поднимается в воздух. Ее окутывает плотный серебристый туман, отсекая все звуки. Тая не чувствует качки, ей кажется, что она плывет по воздуху в мыльном пузыре, только этот пузырь непрозрачный.

В последний момент она успевает увидеть то, что творится внизу. Там мечутся тени. Оттуда доносятся крики, стоны и лязг металла. Там Крейн, один против всех.

Сердце бьется тревожным набатом: нет, нет, пожалуйста, нет!

Но холодный голос рассудка перекрывает этот жалобный стон: так было нужно.

Крейн знал, он предупреждал ее, что все так и будет. Отец ребенка придет за ним. Крейн был прав, когда говорил, что ей не стоит лезть в это дело. Теперь она сама убедилась в его правоте: там, где сходятся мужчины, чтобы убивать друг друга, женщине, к тому же беременной, нечего делать.

Все, что она может, это думать о сохранности собственной жизни.

***

Тая продолжала молиться, пока не почувствовала, что спазм, сжавший ее желудок и горло, медленно отступает.

Она не задумывалась над тем, о чем молит.

Не знала, даже не думала, слышит ли ее здесь Господь, к которому она привыкла обращаться в трудные времена. Или в этом мире свои боги – ревнивые, жестокие, неприветливые, как и сам этот мир. Но молитва помогла ей не скатиться в истерику.

Не то чтобы Тая была слишком уж верующей, но в жизни каждого человека бывают моменты, когда не к кому обратиться, кроме Всевышнего. Моменты, когда Бог становится последней инстанцией, и мы взываем к нему о помощи, позабыв, что еще вчера утверждали, что Бога нет.

Так было и с ней.

Эмоции схлынули, оставив после себя странное отупение. Полностью опустошенная, вымотанная до предела, Тая уронила руки на колени. Ее голова безвольно упала на грудь. Веки потяжелели, словно свинцом налились.

Она закрыла глаза. Где-то глубоко внутри лениво шевельнулось беспокойство, вынуждая прислушаться к своему состоянию. Руки машинально переместились чуть выше, легли на живот.

Что ж им всем так нужен этот ребенок? Неужели дело только его принадлежности к даргам или есть что-то еще, что ей неизвестно? Какой-то нюанс, о котором ей никто не сказал…

И тут же на смену этой мысли пришла другая: значит, отец ее ребенка – брат Крейна.

Она понимающе усмехнулась сама себе.

Теперь понятно, почему Крейн вернулся заной, почему спас. Он не ее спасал – будущего племянника. Родную кровь. И именно поэтому сочетался с ней браком.

Было ли за месяц их совместной жизни хоть что-то, что он сделал ради нее?

На ум пришли воспоминания о жарких ночах, но девушка усилием воли отогнала от себя эти картины. Не время думать об этом.

В конце концов, убаюканная едва заметным покачиванием, Тая незаметно для себя провалилась в глубокую дрему.

***

Как и планировал До Наре, поздно вечером они приземлились в Свинцовом ущелье. Но Тая была так измотана, что равнодушно просидела в карете все время, пока фьорды устанавливали палатки, разжигали огонь и готовили ужин.

Только когда дверца кареты открылась и внутрь заглянул Шаудер – самый молодой из троих и самый безобидный на вид – Тая отреагировала.

Поднялась тяжело, со вздохом разминая затекшие ноги, и грузно вывалилась наружу.

- Шаудер! – послышался окрик До Наре. – Устрой Льера поудобнее. Отвечаешь за нее головой!

- Подожди, - покачала головой Тая. – Ноги затекли. Мне нужно их немного размять. Не поможешь?

Он удивленно уставился на ее протянутую руку. И ей показалось, что в его глазах мелькнул почти священный ужас.

- Простите, Льера, - шепнул он севшим голосом, - но я не могу…

- В смысле? Чего не можешь? Взять меня зароку?

Шаудер дернулся, точно хотел отскочить от нее.

- Вы супруга Обсидианового дракона из правящей семьи! К тому же беременная! Да он мне крылья оборвет, если узнает, что я вас тронул хоть пальцем.

Тая нахмурилась, исподлобья рассматривая его мальчишеское лицо с едва заметными дорожками чешуи на скулах и переносице. Чешуя у Шаудера была красивого голубого оттенка оказалась прозрачными капельками воды, застывшими на коже.

- Интересно, - пробормотала девушка, опуская руку, - так чего он вашему… маршалу не оторвал? Он же брал меня за руку!