Unknown

Но Рильфа этого было мало. Он хотел всё.

У него уже был план, оставалось только претворить его в жизнь. Сыграть на слабостях самого Крейна. А слабость у Крейна была только одна – его Верена.

День за днем, неделя за неделей в бокал с любимым вином молодого лаэрд по капле капала особая смесь. Почти безобидная. Для драконов даже полезная.

У нее был только один побочный эффект: дарга, который не мог обернуться и принять драконью ипостась, она лишала рассудка и будила агрессию.

Не сразу, конечно.

Рильфа понадобилось несколько месяцев, чтобы яд в крови брата достиг нужной концентрации. Крейн начал жаловаться на вспыльчивость и агрессивность, потом к ним прибавились головные боли и кратковременные провалы в памяти.

А потом Крейн внезапно объявил, что его женщина беременна, и Рильор понял, что нужно поторопиться. Он увеличил дозу.

Приглашенные маги и врачеватели, которых приводил Рильфа, говорили, что это все плохая наследственность: многие дарги Обсидианового клана страдали от подобных симптомов. Император Илларион лишил их возможности обращаться в драконов, тем самым лишив едва ли не самого главного в жизни: части себя. По сути, все они стали калеками, неспособными передвигаться так, как положено им по праву рождения. Неспособными покинуть границы Латгейра. Неспособными жить полной жизнью.

Время шло, Крейна с каждым днём становилось все хуже. Все больше и больше времени он проводил на плацу, пытаясь снять агрессию в стычке с охотничьими ящерами или в спарринге с несколькими противниками. Все чаще ловил себя на том, что всё вокруг раздражает. Что любое, порой не ему сказанное слово, вызывает жгучую ярость.

Но одурманенный разум не замечал этих странностей.

Пока однажды Крейн не проснулся от визга служанки и не увидел, что спит луже крови…

Дальше все прошло, как по нотам.

Убитый горем, Крейн в ярости разметал половину замка. Разорвал охранников, пытавшихся утихомирить озверевшего лаэрд. А потом заперся в спальне с трупом любимой и пять дней не выходил оттуда, не желая ни есть, ни пить, и никого к себе не подпуская.

Как обезумевший, он бросался нелюбого, кто пытался приблизиться. И среди Обсидиановых начали расползаться слухи, что лаэрд сошел с ума. Об этом говорили в Латгейра, в деревушке, раскинувшейся под его стенами, и даже на сельской ярмарке.

В клане назревала паника. Если самый сильный дёрг рода сошел с умай убил свою женщину, то чего ждать всем остальным?

Через пять дней Крейн покинул разгромленные покои. Вышел, тихий и мрачный, постаревший на десять лет. И сказал всего одну фразу:

- Похороните то, что осталось.

Никто не посмел спрашивать его очам-либо. Никто не посмел удерживать.

Когда слуги набрались смелости и вошли в спальню, они нашли на кровати тело Вверены. Крейн одел ее в лучшее платье, заплел ее волосы и уложил девушку так, что казалось, она просто спит.

Если бы не засохшая кровь на щеках, так бы все и решили.

Рильфа видел ее. Даже мертвая, она была хороша. Ведь Крейна всегда доставалось все самое лучшее. Даже женщины.

Императорских дознавателей, прибывших из столицы, Рильфа встречал уже в роли лаэрд. Они покрутились в крепости пару дней, но особого рвения проявлять не стали. Ведь Крейн перед тем, как уйти, написал чистосердечное признание и добровольный отказ от титула и привилегий.

И все же старший брат опять оказался сильнее, чем Рильфа рассчитывал. Крей должен был умереть от горя рядом со своей шинами. Но выжил. Выдержал. Слишком сильная воля.

На целых тридцать лет Крейн исчез в лесах. Все уже думали, что он сгинул. И тут он вернулся, словно тень из прошлого, способная нарушить идеально отлаженный механизм.

Но этого Рильфа ему не позволит.

Не отдаст Латгейра.

Не отдаст сына.

Лучше убьет ту маленькую грязную суку, что посмела сбежать с его ребенком.

И сделает это руками Крейна. Снова.

***

Когда карета, окутанная серебристой магической дымкой, исчезла за лесом, он ухмыльнулся собственным мыслям и глянул туда, где все это время шла горячая схватка.

Нападавшие кидались на Крейна разом, то по одному, пытаясь проломить его оборону. Заходились тыла и с флангов, делали обманные выпады, но не могли задеть бывшего лаэрд даже кончиком лезвия. Он был неуязвим.

Рильфа решил, что с этим пора кончать. Поиграли – и хватит. Пора старшему братцу напомнить, кто здесь хозяин.

Он взмахнул рукой, заставляя землю под ногами Крейна вздыбиться волнами. Но в последний миг вдруг почувствовал, что что-то не так. Ощущение смертельной опасности, как порыв ледяного ветра, ударило в грудь, вышибая дыхание.

Рука Рильфа застыла в воздухе. Он инстинктивно опустил взгляд вниз и не успел уклониться.

Кинжал, брошенный Крейном, впился ему в плечо.

Не смертельно. Почти не больно. Но момент был упущен. Прорвав круг нападавших, бывший лаэрд бросился к брату.

Страх и паника охватили Рильфа, превращая его лицо в маску безумия.

- Убейте его! – заорал он на пределе возможностей. – Убейте!!!

Крейн был уже в двух шагах. Лезвие его палаша сверкнуло на солнце, на мгновение ослепляя Рильфа и заставляя взвыть.