Unknown

Только двенадцатый клан отказался присягать на верность Иллариону. Обсидиановый. Им достались самые скудные земли: голые скалы на севере, лес, снега и ветра. Там почти ничего не растет, разве что в лесах водится дичь да пушное зверье.

А еще рядом граница с северным королевством людей – Ремнискейна.

Илларион запретил драконам похищать человеческих девиц, дабы снова не разжигать распри между драгами и людьми. Он организовал Бал Невест, чтобы девы добровольно приезжали в Самарию и выбирали мужей.

Как оказалось, желающих выйти замуж за дракона и навсегда остаться в империи оказалось даже больше, чем можно было предположить. Буквально за пару сотен лет это стало считаться престижным. И девицы начали всеми правдами-неправдами отказывать человеческим мужчинам, чтобы иметь возможность раз в двадцать лет получить пропуск в Самарию.

Только на границе Латгейра и Ремнискейна дела обстояли совсем не так.

Обсидиановые, по старой памяти, продолжали похищать девушек. Только с одной поправкой: в законный брак с ними они не вступали. Из-за брачной татуировки, оставшейся для них напоминанием о прошлой жизни.

- Я знаю об этом, - перебила Тая, забыв про свое обещание есть и молча слушать. – Крейн говорил, что Обсидиановые не женятся. Он сделал исключение, обвенчавшись со мной?

- Да, - Абальд поморщился, но замечаний делать не стал. – Даже с Вареной они не были венчаны по законам драконов. Это его и спасло. Иначе он бы умер вместе с ней.

- Но Верена была его шинами?

- Он сказал? – маг усмехнулся. – Милая девочка. Жаль, что с ней всё так вышло…

Тая прищурилась, пытаясь рассмотреть лицо мага под капюшоном.

- Что-то вы не договариваете, энейре.

- Кушай. Иначе больше ничего не скажу.

Дернув плечом, Тая все же вернулась к тарелке. Равель уже пододвинула к ней персиковый пудинг, политый взбитыми сливками. И что удивительно, Тая не чувствовала себя объевшейся, хотя съела уже в два раза больше, чем обычно. Это начинало ее пугать.

Абальд продолжил.

- Обсидиановые продолжали жить по своим «хочу» и творить беззаконие. За что были наказаны. И случилось это еще при отце Крейна. Император Илларион, как сильнейший маг и дракон, наложил на них особое вето. Он запретил им пересекать границы Латгейра, запретил обращаться в драконов и связал родовую магию правящей семьи, оставив ровно столько, сколько нужно для выживания клана.

Постепенно у них появились амулеты, способные временно перемещать даргов через границы их земель. Действовали они недолго, а дёрг, остававшийся на чужой земле больше семи часов, погибал.

Ринвальда Даберрон так и умер, не сумев вовремя вернуться назад. Титул лаэрд достался его старшему сыну.

- Крейна, - вздохнула Тая, зачерпывая ложкой уже второй пудинг.

- Да.

- Крейн запретил своим людям похищать девиц, запретил грабить и разорять приграничные поселения. Он настаивал, что все должно быть добровольно, а потому пытался наладить с приграничными деревнями хорошие отношения. Даже предложил людям компромисс. Пообещал, что его драги будут жениться на их дочерях по человеческим обычаям. И сам женился на Верена по обычаю ее веры.

Но кое-кто из Обсидиановых воспринял это, как унижение. Лаэрд женился на человеческой женщине поза конам людей! Неслыханное оскорбление! И тут же нашлись те, кто оспорили волю лаэрд.

А потом в Латгейра и вовсе стал отвориться что-то странное. Приступы кратковременного помутнения рассудка, беспричинная агрессия, повышенная раздражительность. Особенно, среди молодежи.

Маги и целители пытались установить причину – но не смогли. Списали все на императора Иллариона. Мол, это из-за невозможности обратиться драги сходят с ума. Доказательств не было. Как и опровержений. Латгейра продолжал жить или, скорее, существовать, отрезанный от всего мира. А потом случилась беда.

- Крейн убил Варену, – выдохнула Равель, молчавшая все это время.

- И вы оба в это верите? – Тая перевела взгляд с Абальд на хозяйку дома.

- Мы не знаем, чему верить. Нас там не было, но Крейн признал свою вину безоговорочно.

- А вы не думали, что это смерть жены могла на него так повлиять?

- Нет, - покачал головой маг. – Если бы у него были сомнения, он бы искал виновных. Землю бы рыл, чтобы найти и наказать истинного убийцу. А он просто ушёл. Оставил все и ушел.

- И его брат Рильфа стал лордом, - шепнула Равель.

По телу Таи пробежал холодок. Снова. Стоило лишь вспомнить этого Рильфа – и ее охватила уже привычная паника. Необъяснимая, казалось бы, беспричинная, но возникающая всякий раз, когда она думала отменой фигуре, являющейся во снах.

Теперь Тая знала, что завсегдатай ее кошмаров очень красив. Она бы даже сказала, красив как бог. Много раз она видела подобные лиана подиумах известных Домов моды. Их называли андрогены. И Рильфа неуловимо напоминал одного из них: тот же овал лица, тот же женственный подбородок, изящный нос, большие глаза.