Unknown

Лежа полдня в засаде, он успел проголодаться, а на дороге все еще не было ни души. Каин уже начал роптать на свою долю, когда вдали послышался долгожданный стук конских копыт.

Заслышав его, тать приободрился, однако радость покинула его, едва он разглядел приближающихся всадников. По тракту двигался отряд самборских жолнежей во главе с самим Воеводой.

Махрюта затаился в кустах, наблюдая сквозь переплетение ветвей за воинами. В паре верст к югу от этих мест лежали владения женского монастыря. Похоже, именно туда направлялся Самборский Владыка.

Вначале татю сие показалось дивным, однако, присмотревшись к отряду, он понял, что понесло Воеводу в обитель. Следом за шляхтичем ехала сопровождаемая Бутурлиным княжна Корибут.

При виде девушки и московита затаившийся в кустах тать испытал целую бурю чувств. Ненависть к боярину, дважды ломавшему его замыслы, сплелась в душе людоеда с желанием обладать юной девой.

Каин наконец осознал, что ему нужно от княжны. Изначальное желание съесть ее отступило под натиском иной страсти. Вид чистой, непорочной отроковицы пробуждал в нем нынче иное чувство.

Достигший тридцатилетнего возраста, злодей давно собирался завести семью, а главное – потомство, ставшее бы ему опорой в лихих начинаниях.

Впервые при виде княжны Махрюте пришло на ум, что неплохо бы было ее похитить у Радзивила, свезти в чащобу и там, вдали от мира, заставить бедняжку рожать себе сыновей.

После разгрома войск мятежного княжича людоед на время забыл о своей мечте, занятый насущными делами. Но достаточно было ему вновь узреть Эву, чтобы сердце изверга воспылало прежней страстью.

- Как видно, девчонке взбрело на ум съездить на богомолье, - ухмыльнулся он, глядя вслед удаляющемуся отряду. - Что ж, мне сие на руку! Любопытно, куда Воевода и московит отвезут ее после!

Махрюта вскочил на коня и тайными тропами направился к обители, стараясь не выпускать из виду княжну. Он знал, что на сей раз не отступит от задуманного...

Однако людоеда ждало разочарование. Поручив девушку заботам аббатисы, Воевода и московит двинулись в обратный путь. Окованные железом ворота вновь скрыли княжну от взора Махрюты.

- Ничего, моя птичка, я найду способ вырвать тебя из сей клетки! – проворчал он, глядя на неприступные стены обители. - Верь мне, мы с тобой будем вместе и ты нарожаешь мне сыновей!

Но кроме планов похищения княжны из монастыря у Каина были и другие заботы. Его руки просто зудели от желания расправиться с Бутурлиным.

Будь московит один или лишь в обществе Воеводы, тать без промедления выпустил бы в спины обоим пару-тройку стрел, а после, выйдя из кустов, долго и радостно добивал бы их ножом.

Но Самборского Владыку и его гостя сопровождал десяток жолнежей с пищалями, залп коих превратил бы Махрюту в решето.

- Видно, не суждено мне нынче править по тебе тризну, боярин! – процедил тать сквозь зубы, сжимая в бессильной злобе рукоять ножа. - Однако Господь ко мне милостив! Он еще сведет наши пути, и тогда я тебя съем!

ГЛАВА №120

- Уезжаешь, боярин? – с грустью вопросил Дмитрия старый Воевода. - Что ж, жалко тебя отпускать, да ничего не поделаешь!

На Москве тебя ждет собственный Государь. Не заставляй его серчать!

- А ты, пан Кшиштоф, присмотри за Эвой! – ответил рыцарю Бутурлин. - Хоть изредка навещай ее в обители!

- Буду навещать, – кивнул седой головой шляхтич, - в том даже не сомневайся. Да и Матушка Урсула за ней приглядит. Помнишь наш разговор с ней? Мне сдалось, она искренне сочувствует вашей любви...

- И вы прощайте, люди добрые! – обернулся Воевода в сторону Харальда и Газды. - Не знаю, свидимся ли еще когда, посему хочу пожелать вам удачи!

Не думал я, что от вас будет польза моему отечеству, но, как видно, ошибся. Если и был на вас какой грех против Унии, вы с лихвой искупили его службой общему делу под Милицей! Так что не держите зла на старика!

- И ты, пан Воевода, не поминай нас лихом! – ответил ему Харальд. - Прими от нас благодарность за харчи и кровлю, за то, что дал нам отдохнуть в Самборе перед дорогой!

- Да чего уж там! – махнул рукой Кшиштоф. - Свои люди, сочтемся на том свете угольками!..

- Ты как, Петр, ребра хоть на погоду не болят?

- Ноют... – покачал головой Газда. - Да то невелика беда. Одюжаю как-нибудь, мне не привыкать!

- Берегите друг дружку, – напутствовал их старый поляк, - времена ныне такие, что лишь сообща можно одолеть ворога!

- Мы одолеем! – улыбнулся Дмитрий. - За нас не тревожься, Воевода! У меня к тебе лишь одна просьба.

Помнишь писаный образок с ликом княжны, что носил на шее Флориан?

- Помню, и что? – нахмурился рыцарь. - Теперь его ношу я!

- Не мог бы ты мне его подарить?.. – опустил глаза Дмитрий.

- В память об Эве? – вопросил его Воевода.

- В память о них обоих. Флориан отныне навсегда в моем сердце!

- Что ж, бери,– протянул ему медальон на шнурке старик, - и помни моего мальчика! Тем, что ходишь по земле, видишь, дышишь, любишь, ты обязан ему!

- Я не забуду сего до гроба! – твердо пообещал ему боярин.

В глазах Кшиштофа блеснули скупые слезы, и он молча кивнул Бутурлину.