Unknown

— Погашу твой кредит на землю и здание мастерской. Тогда вам с Майком будет легче работать и прибыли будет больше.

— Ты хочешь меня купить? – спросила я, прищурившись. Я немного злилась, но рациональная часть меня прекрасно понимала, что такой широкий папин жест позволит нам развиться гораздо быстрее.

— Нет, я хочу оплатить твою услугу участия в переговорах. Так ты согласна? — Отец посмотрел на меня с надеждой.

— Папа, мне нужно подумать, я не могу так… Ответь мне на один вопрос.

— Да? — Он смотрел на меня, выжидая.

— Откуда появился Мун?

Отец замялся, почесал затылок. По его виду я смело могла предположить, что во всей этой ситуации есть странная сторона.

— Байками о том, что я просто предложил ему работу, тебя, по всей видимости, не накормишь. — Он усмехнулся, глядя на меня, я в ответ молча покачала головой. — Ладно. Но это строго между нами. — Он прервался, дожидаясь моего кивка. — Как ты знаешь, я состою в джентльменском клубе. Пару месяцев назад в него вступил Джордж. Мы познакомились, сошлись во взглядах на политику и бизнес, так что точек соприкосновения у нас хватает. Есть у нас в клубе такая… хмм… традиция: мы периодически заключаем разного рода пари. Так вот одно из таких мы заключили с Муном. Он проиграл. — Папа снова усмехнулся. —И теперь кое-что мне должен.

— Что это?

— Помимо прочего? Он должен мне заключение сделки с «Маджорити».

— Помимо прочего? — насторожилась я.

— Да. — Отец снова замялся. — Роуз, дорогая, это к делу не относится, и мы с…

— Папа, — я прервала отца, — какого рода было пари?

— О, обычные игры с биржей, ничего существенного.

— Так что входило в пакет с «прочим»? — я нарисовала в воздухе кавычки.

Папа не успел ответить, так как в зал ворвался Финн. Он сразу подошел ко мне и обнял, а потом обратился к отцу:

— Грег, все ждут начала и твоей вступительной речи. А ты здесь прячешься.

— Да. — Папа кивнул ему и повернулся ко мне. — Роуз, подумай и ответь сегодня. Договорились?

— Хорошо, папа.

Он подошел ко мне,поцеловал в лоб, и они вместе с Финном покинули зал.

Мне надо было выпить. Срочно.

Вместо того, чтобы пойти и найти алкоголь, я осталась в конференц-зале. Я стояла у окна, обнимая себя руками и размышляя о папином предложении, об их пари, о том «прочем», что задолжал папе Мун. Я не знала, как ко всему этому относиться, особенно меня беспокоило предложение. С одной стороны, оно было стоящим, потому что с наших с Майком плеч свалится целая гора в виде громоздкого кредита, не позволяющего модернизировать мастерскую. С другой стороны, это шантаж. Шантаж моего отца. Хотя его понять можно. Это дело всей его жизни, и он хотел расширить свой бизнес так же сильно, как и я — свой. А с третьей… Недельная поездка в Ирландию и необходимость общаться все время пребывания там с Джорджем Муном.

Вот тут я совсем себя не понимала. Когда находилась на расстоянии от него, то ненавидела и очень четко вспоминала о причинах своей ненависти. Когда же он был рядом, я таяла, словно снег на солнце. Я не могла противостоять его обаянию. Мне нравились его взгляды, как будто я единственная в мире женщина, достойная его внимания. И эти мириады чувств могли пролететь через мой организм за какую-то минуту. От ненависти до обожания. Странно? Не то слово.

Погрузившись в свои мысли, я не заметила, как позади меня встала тень. Глядя в отражение серых глаз в оконном стекле, я пыталась понять саму себя. Мун просто молча стоял за моей спиной и смотрел через то же стекло. Потом он слегка коснулся ладонями моих обнаженных плеч. Я вздрогнула и покрылась мурашками. Его теплые ладони, не встретив сопротивления, двинулись вниз по рукам, оставляя за собой ощущение выжженной кожи. Он достиг локтей и переложил руки мне на талию. Когда я ничего не предприняла, чтобы оттолкнуть его, он мягко потянул меня и начал разворачивать лицом к себе. Я повернулась, но рук он не убрал, оказавшись со мной в максимальной близости. Я встретилась с ним взглядом и в его глазах снова увидела восхищение, обожание и обещание таких вещей, о которых вслух не говорят.

— Роуз, — хрипло прошептал он и наклонился ко мне, словно готовясь поцеловать.

— Мистер Мун, — так же хрипло и шепотом ответила я.

Он улыбнулся и слегка покачал головой, теснее прижимаясь ко мне. Снова этот запах, от которого кружится голова. Это ощущение, словно по коже бежит стадо мурашек.

— Назови мое имя.

— Нет.

— Почему, Роуз?

— Потому что имя — это слишком личное. Я не могу. Если я это сделаю, все станет слишком реальным.

— Это и так реально, детка. Скажи мое имя, пожалуйста.

— Нет.

— Я заставлю тебя кричать его, — снова усмехнулся он.

— Только если будешь отрезать мне ногу или применять другие способы насилия, — мой шепот стал игривым, на что он слегка рассмеялся, а затем снова стал серьезным.

— Нет, Розали, мне не понадобится насиловать тебя. Только если сама об этом не попросишь.

Все мое существо запылало. Между ног чувствовалось напряжение, а мысли разбрелись, оставив мозгу возможность посовещаться с сердцем о предложении Муна.