Unknown

Похоже, Вацлава этот вопрос интересовал ничуть не меньше. Он буквально пожирал меня глазами – но так ничего и не сказал. В отличие от местных и степняков, ему с остатками рыцарей возвращаться было попросту некуда.

– Собери всех, кто пожелает сражаться, князь, – снова заговорил я. – Многие из воинов Темуджина или тех, кто пришел с востока, скорее погибнут в бою, чем вернуться туда, откуда сбежали. И постарайся отыскать тех, кто уцелел после резни в лагере. Их едва ли будет много – но каждый захочет отомстить.

– Сегодня я потерял четверть своих воинов, Антор. – Вацлав поджал губы. – Я не знаю, кто захочет сражаться за чужой дом… особенно сейчас. Будет чудом, если я смогу собрать три сотни воинов.

– Это лучше, чем ничего, – отозвался я. – Раздели их на несколько отрядов и постарайся никому не попадаться на глаза. Ты получишь весть, когда придет время.

– А что будешь делать ты? – Вацлав поправил пояс с ножнами. – Пойдешь с ханом Темуджином? Или все же вернешься в Вышеград, чтобы собрать…

– Нет, друг мой, – усмехнулся я. – Мне придется исчезнуть.

– Исчезнуть?..

– Ненадолго. – Я накинул на голову капюшон плаща. – Не пытайся искать меня, князь. Я сам вернусь, когда настанет время.

Разговор закончился – и все его участники один за одним разворачивались и удалялись в сторону лагеря. Первым шагал Ратибор – за свою долгую жизнь он научился выполнять чужую волю и не задавать ненужных вопросов. Прямо за ним шел Вацлав. Тяжело, неторопливо, будто разом постарев лет этак на пятьдесят. Ему предстояло сообщить людям недобрую весть… а потом вести остатки войска в буквальном смысле в никуда.

Темуджин шагал последним. То и дело оглядывался, словно надеясь, что я все-таки пойду с ним. Пацану явно хотелось побежать обратно и спрятаться за моей спиной – но хан должен говорить со своим народом сам. Даже если разговор закончится тем, что все воины разбегутся в разные стороны – искать уцелевших после резни жен и детей.

– Да уж… – Славка вытряхнул трубку в снег. – Вот и повоевали, абрикосище. Чего теперь?

– Теперь разбегаемся. Всех сомнительных кадров – в расход. – Я кивнул в сторону лагеря. – И исчезаем с радаров, чтобы ни одна зараза не знала, куда я делся. Переходим в режим полного радиомолчания.

– Да это-то понятно. – Славка тряхнул головой. – Я в смысле – куда идем?

– А это, извини, не скажу, – ответил я. – Потому как полное радиомолчание – это совсем полное.

Никаких игроков. Без исключений.

– Вон оно как… – Славка отступил на шаг и покосился на обезглавленный труп Роланда. – Так что, ты и меня… того?

– Была и такая мысль, – признался я. – Но это уж совсем перебор. И все же наши пути расходятся. Надеюсь, что временно.

– Ну, тебя можно понять, абрикосище. – Славка поморщился и переступил с ноги на ногу. – Обидно, конечно, но понять можно… Ладно, буду партизанить в одну каску. Глядишь, чего и навоюю.

– Ну да, – усмехнулся я. – Ты же теперь супер-снайпер.

– И что, даже не подскажешь, куда двинешь?

– Туда, где меня не ждут.

* * *

Волшебник никогда не опаздывает. И никогда не появляется слишком рано. Он приходит тогда, когда нужно. Кажется, так говорил самый известный из киношных колдунов своему невысокому другу.

Волшебник приходит вовремя – и вовремя уходит. Это я придумал уже сам. Времени на размышления у меня оказалось предостаточно – а в суете сборов никто не обращал на меня никакого внимания.

Лагерь забурлил еще затемно, а к восходу солнца и вовсе почти опустел. Воины – рыцари, местные дружинники, закованные в латы кешиктены и легкие булгарские всадники разъезжались в разные стороны. Без шума и каждый по своим делам. Я видел, как самый большой отряд – сотни две с лишним человек – отправился на запад, но остальные уходили южнее или на восток – в стороны Вышеграда.

Самое немыслимое воинство из всех, что когда-либо видел этот мир, расползалось на части, как старое лоскутное одеяло. И в общей суматохе никто не обратил внимания на то, как два десятка северян отвязали лошадей, взвалили на их спины свой нехитрый скарб и поскакали на юг. И только когда деревья скрыли их от чужих глаз – свернули и прибавили шагу, уходя все дальше и дальше от остывающих кострищ лагеря. Снег валил крупными хлопьями и надежно прятал следы.

Никто не видел, куда мы ушли и не смог бы отыскать нас – но окончательно выдохнул я, только когда крохотные искорки чужих аур погасли вдалеке. Колесо моей истории сделало очередной оборот, и я снова вернулся почти к тому же, что уже было со мной, когда мы бежали с Барекстада.

Я, Рагнар, Айна, Вигдис и еще пятнадцать человек, которых конунг выбрал из тех, кого знал много лет… во всяком случае, уж точно больше двух. Мы уходили тайком, чтобы исчезнуть. Наверняка у Сивого еще остались и глаза, и уши среди остатков моей армии, но им не отыскать среди снегов крохотный отряд, который пройдет там, где большое войско непременно застрянет.