Unknown

Его психоаналитик наверняка мог бы сказать немало интересного по этому поводу… если бы знал, что его клиент, добропорядочный сорокапятилетний бухгалтер из пригорода Бордо, примерно половину своей жизни проводить в виртуальном пространстве.

Но кое-какие тайны барон охранял даже тщательнее пароля от рабочего компьютера, скрывавшего немало чужих финансовых секретов: махинации с налогами, отчетные ведомости, который никто и никогда не должен был увидеть, подставные фирмы…

Но все это теряло смысл за то короткое мгновение, когда барон отключался на диване в своем загородном доме и открывал глаза в другом мире, перемещаясь в могучее тело шевалье Этьена де Грасси.

Здесь его звали так – а настоящего имени не знал никто.

Не знали даже те, кто предложил барону кругленькую сумму в реальной валюте за работу, которая поначалу казалась совсем несложной: сжечь лагерь кочевников с далекого юга, перерезать всех, кто отважится сражаться и разогнать остальных.

На выполнение первой части плана у барона ушло ровно сорок четыре минуты. Вторая выглядела немногим сложнее: отыскать и уничтожить войско какого-то русского колдуна со странным именем, а самого его или захватить живым, или заставить укрыться в одном из городов до прихода конунга Сивого, которому барон присягнул на верность сразу после смерти последнего Императора.

Де Грасси никогда не был дураком.

И никогда бы не взялся выполнить то, что ему не по силам. Он сам мог называть бы два клана, которые имели бы хоть какие-то шансы выстоять против его рыцарей в поле – и остатки армии колдуна в их число определенно не входили.

Но боя так и не случилось. Вместо потрепанной, но все еще могучей конницы барон встречал лишь крохотные отряды, которые исчезали в заснеженных лесах быстрее, чем стрелки успевали натянуть луки. Колдун будто провалился сквозь землю, и даже самые опытные из следопытов лишь бестолково кружили по проклятым землям, которые, казалось, сами готовы были прикончить любого, кто пришел сюда без разрешения.

– Поглядите сюда, монсеньер!

Голос разведчика вырвал барона из тягостных размышлений. Он пришпорил коня и поспешил навстречу невысокому человечку, ковылявшему через сугробы.

– Что ты нашел? – нетерпеливо спросил барон. – Следы?

– Никаких следов, монсеньор. – Разведчик опустил голову. – Только мертвецы… И вот это.

На облаченной в кожаную перчатку ладони лежала обломанная стрела. Острие, судя по всему, осталось лежать где-то там, вдалеке, застряв в давно остывшем теле, но черно-красного оперения оказалось достаточно, чтобы барон едва не выпрыгнул из седла.

– Опять?! – прорычал де Грасси. – Вы видели его?!

– Нет, монсеньер. – Разведчик еще сильнее вжал голову в плечи. – Он будто исчез, хотя тела еще не успели остыть.

– А головы?!

– Тоже исчезли. Он забрал их с собой… монсеньор.

– Господь Двуединый… – пробормотал кто-то за спиной. – Эти восточные варвары сражаются без всякой чести. Как можно победить того, кого нельзя увидеть?

– Что такое? – Барон развернулся в седле. – Неужели ты испугался труса, который не смеет даже показаться на глаза?

– Нет, монсеньор, – глухо проворчал рыцарь из-за забрала шлема. – Но он уже убил… убил и обезглавил восемь твоих вассалов. Не лучше ли нам повернуть обратно к…

– Мы не отступим! Клянусь своим мечом – мы отыщем этого негодяя… Слышишь?! – Барон приподнялся на стременах, вглядываясь в безжизненные снега вокруг. – Где бы ты ни был – я найду тебя, и тогда ты пожалеешь, что родился на свет!

Голос барона прокатился по сугробам и затерялся среди деревьев гулким эхом. Но ответа так и не дождался. Чужая земля смотрела на рыцарей молча.

Молча и недобро.

Глава 21

— Давай, родименький, поднажми… Чутка осталось!

— Не могу, дядька Ратибор, — простонал гридень. – Совсем силы нету больше. Бросай меня – а то и сам не уйдешь!

– Цыц, сучий потрох! Я тебе дам — бросай. Как я твоей зазнобе в глаза смотреть буду, ежели один вернусь?

Ратибор крякнул, подсел под могучее плечо парня и подхватил. Сам покачнулся — да удержал, сдюжил, а потом и вовсе понес на себе гридня, будто мешок с мукой. Тяжелый тот мешок вышел – с кольчугой да мечом впятеро против обычного – да разве бросишь? Вместе пришли немсков поганых в лесу ловить – вместе и уходить надобно. Или уж вдвоем головы буйные складывать, ведь ежели друга не уберег, то и сам бежать-спасаться не смей.

Так Ратибора сызмальства учили, и так сам учить молодых стал, как поставил его князь над другими гридями старшим и воеводой назвал. Нельзя иначе – или позора не оберешься.

– Бросай, дядька Ратибор… Все одно – не дотащишь… Тяжел я больно.

— Кому сказано – цыц! – выдохнул воевода. -- Будет еще щенок меня, пса старого, учить.

И верно – не те уж годы Ратибора настали для работы такой. Тяжел парень был, ох, как тяжел. И сам уж ног не переставлял – глубоко в боку стрела немская засела – не шевельнешь, не вытащашь, а ежели вытащишь – так тут же и помрет, враз вся кровушка из жил и выйдет. Плохи дела у гридня были.