Unknown

Плохи – да не совсем. Уж сколько лет Ратибор на свете жил – и не такое видывал. И стрелами, и копьем насквозь колотые, и саблями булгарскими чуть не надвое сеченые – а поднимались гриди. Лежали, кряхтели, пили снадобья целебные, что Молчан старый готовил – и разве что не с того света, из самой нави обратно и возвращались. Да пуще прежнего девок охаживали, а через годиков пять уж ребятишки по двору бегали – один крепче другого. Будто и не было раны смертельной. Крепок народ скловенский. Ежели сразу не помер – спасется, сохранит Перун, да Волх с Индрой, что не за князьями, а за простыми гридями приглядывать самим Родом поставлены.

Оттого и старался старый Ратибор. Последние силы уж отдавал – а гридя не бросил. Тащил через сугробы, как родного. Так вспотел, что борода седая едва не в сосульку превратилось. И в глазах уж темнело, будто ночь настала.

– Потерпи… – прокряхтел Ратибор, перехватывая отяжелевшее тело. – Совсем чуть до топи осталось, а там уж нас немскам не поймать. Не родная им земля – чужая… Сама за ноги хватает.

Близко за спиной уж крики немские слышались – вот-вот догонят, схватят, да скорее мечом достанут. А мечи те чудные – против скловенских разве не вдвое длиннее, да резво ими поганые машут. Верно Антор-ведун сказал – непростых людей Сивый послал, а особенных, силы необычной. Простому гридю, хоть и из крепких, такие латы вовек не поднять. Ни стрела их не берет, ни копье, ни булава, ни меч булатный. А немскам хоть бы что. Давно уж лошадей оставили, где конному не пройти – да сами не слабее коня будут. Ломят и ломят через подлесок без устали, железом гремят.

Да только по болоту ходить – не сила, а сноровка нужна, да знание особое. Не раз тут Ратибор хаживал, давно уж прознал, где тропинка, где кочка под снегом – а где топь такая, что одной ногой встанешь – с головой пропадешь.

Миловали боги, сохранили. Сдюжил Ратибор. Как захлюпала вода под сапогами – так сразу крики немские тише стали. Видать, смекнули гады, что неспроста воевода старый сюда спешил – да поздно смекнули.

– Вот и все, родненький. – Ратибор примерился и шагнул с кочки на кочку, осторожно выбирая путь. – Тут уж им нас никак не взять. Не держит болото латы немские.

– Стой! – раздался крик за спиной.

Ратибор обернулся – уже без страха. Все четверо немсков увязли по колено. Близко – едва с десяток шагов – а все не достать. Против болота ни от щита, ни от меча пользы нет, а от лат и вовсе один вред. Утянут в топь – глазом моргнуть не успеешь.

– Постой, дед, – проворчал самый рослый из немсков, пытаясь нащупать ногами хоть кусочек твердой земли.

– Стою. – Ратибор осторожно опустил раненого гридня на снег. – Вдоволь набегался, чай.

– А куда бежишь, старый? – Немеск криво ухмыльнулся и подался вперед, будто не замечая, что топь уже затянула его едва не по пояс. – Думаешь, уйдешь?

И тут такое Ратибор увидал, что кому рассказать – не поверят. Раскрылись латы немские – да и распались на части, в болото попадали. Будто разом ремни все потаенные истлели да лопнули. Только топь захлюпала, чужеземную сталь принимая. Глазом воевода не успел моргнуть, как немеск перед ним едва не голый встал – и тут же опять вперед и пошел.

Медленно – крепко болото держало – да пошел-таки, окаянный.

– Не уйдешь, дед. Все равно выберусь – и тебя убью, и парня.

– Неправда твоя, гость незваный. – Ратибор приложил ладонь ко лбу, вглядываясь в чащу. – Выбраться, может, и выберешься – а за мной уж не поспеешь. Тут тебе лежать на роду написано, не спасешься.

– Это еще почему?.. – пробормотал немеск.

Где-то вдали что-то загрохотало, а потом хрустнуло так, что у Ратибора зазвенело в ушах. Так ломается могучее дерево. И не по своей воле, не от ветра и не от старости.

А под тяжелой поступью того, с кем в этих лесах лучше не встречаться.

– Сказано же было – не ходите сюда. Не ваши земли это, а наши, скловенские… Да не послушались, полезли. – Ратибор наклонился и подхватил под руку обессилевшего гридня. – Пущевик проснулся. Я, может, и пощадил бы, ежели просить надумали – а он щадить не будет.

* * *

– Павел Викторович…

Сивый не сразу понял, почему хускарл назвал его каким-то странным именем. Непривычным, незнакомым… почти чужим. И только потом тряхнул головой, прогоняя наваждение.

Все правильно. Никаких ярлов и конунгов – во всяком случае, когда рядом нет ботов. Он пришел сюда, наконец, довести до конца дело, а не играть в игры.

– Ага… – Сивый махнул рукой. – Говори.

– Мы потеряли седьмую группу. Четыре человека.

– И-и-и?.. – уточнил Сивый.

– «Окончательная». Без вариантов. – Хускарл опустился на стул. – Там такое было. Судя по видеоролику…

– Не надо подробностей! – Сивый легонько стукнул кулаком по столешнице. – Я плачу им не за видео с расчлененкой. Они успели накопать хоть что-нибудь?

– Ничего. – Хускарл помотал головой. – Пусто. Он просто исчез.

Вот падла…