Unknown

-- Ты не будешь разочарован, князь. – Мирек сгреб золото так ловко, что то даже не звякнуло. – Весь город говорит о возвращении Вацлава.

– Это я уже слышал. – Сигизмунд нахмурился и сложил руки на груди. – Пьяницы и нищие все время болтают…

– Думаешь, я стал бы пересказывать тебе байки пьяниц и нищих, князь? – ухмыльнулся Мирек. – Один из тех, кому я верю, как самому себе, своими глазами видел черного человека, который обещал, что скоро Вацлав вернется, и заберет у тебя то, что принадлежит ему по праву.

– Черного… человека? – переспросил Сигизмунд.

Ему вдруг захотелось, чтобы огонь в очаге вспыхнул поярче и разогнал темноту в углах зала.

– Его видели торговки, стража и гончары из ремесленного конца… И даже двое рыцарей. – Мирек покачал головой. – И все они говорят одно и то же: Вацлав вернется. И приведет с собой огромное войско, которое прогонит северян. А тебя, князь, повесит кверху ногами на городских воротах…

– Придержи язык! – Сигизмунд сжал кулаки. – Как ты смеешь?..

– Я лишь повторяю то, что говорят люди, князь. – Мирек чуть склонился, но в его взгляде не было и тени смирения. – И даже среди тех, кто служит тебе, многие ждут возвращения законного наследника Прашны.

Законного наследника. Мирек никогда не был глупцом – и уж точно не сказал бы подобного случайно. Гнев полыхнул в груди Сигизмунда… и тут же сменился страхом. Князь слишком хорошо знал, какое оружие соглядатай всегда прячет в рукаве своей куртки. И как проворно умеет с ним управляться.

Не успеешь и вскрикнуть.

– Пустая болтовня… – Сигизмунд потянулся было к кувшину на столе, но тут же убрал руку – чтобы Мирек не увидел, как она дрожит. – Даже если Вацлав посмеет вернуться сюда, ему не хватит людей, чтобы взять город!

– Если никто не откроет ворота изнутри. – Мирек криво ухмыльнулся. – Говорят, что охотники видели знамена Вацлава в двух днях пути на восток.

– Кто? Сколько у него людей?!

– Откуда мне знать, князь? – отозвался Мирек. – Но если он и правда идет сюда…

– Я буду его ждать. – Сигзмунд поднялся с кресла. – А сейчас отправляйся к восточным воротам. Пусть удвоят число дозорных.

– Как пожелаешь, князь.

– Вели не жалеть факелов. И скажи, что я обещаю сотню золотых первому, кто заметит войско Вацлава.

* * *

– Телеги… – Иржи привстал на носках и вытянул шею, как голодный гусак, вглядываясь вдаль. – И откуда они взялись?

– А ты сам-то как думаешь? Приехали по дороге.

– А то я не знаю! – огрызнулся Иржи.

– Так если знаешь – чего спрашиваешь, дурья твоя башка?

Добромил, прозванный другими стражниками Хромцом за искалеченную полтора десятка лет назад на охоте ногу, дремал. И будь его воля – даже одного глаза не раскрыл бы, чтобы поглядеть, кто там едет по дороге.

На западных воротах не служба – благодать. Не то, что на восточных. Туда Добромила не звали уже давно. Да и звали бы – все одно не пошел бы. Уж лучше у замка на площади. Или у конюшен – там и своя хата недалеко. А хоть и здесь – тоже неплохо. Тишь да гладь. Только Иржи скачет, будто задом в костер сел…

Молодой еще, больно спешить любит. В княжье воинство здоровьем не вышел – зато вон, какой глазастый. Его бы те ворота – может чего и разглядел бы с башни. Князь за то полсотни монет обещал. Боится, видать, что Вацлав молодой вернется, да его, дядьку родного, кверху ногами на воротах повесит.

А хоть бы и повесил. Так Сигизмунду, собаке, и надо.

– Встал бы хоть, старый… – беззлобно проворчал Иржи. – Увидит кто, скажет князю – так он с нас обоих шкуру спустит.

– Не спустит. – Добромил махнул рукой. – Не до нас ему сейчас. Сам с восточных ворот не слезает, племянника высматривает. И благородные все с ним. А в этот конец – ни ногой.

– Ты потише бы… – Иржи заозирался по сторонам. – Еще услышит кто.

– И что? – Добромил усмехнулся в седые усы. – Сейчас в городе такое болтают, что если каждого вешать – князю портки постирать некому будет.

– Да уж… – вздохнул Иржи. – Неспокойное время в Прашну-матку пришло. А я вот тут с тобой… Мхом уж порастаю, что твое бревно. Лучше бы на восточных воротах сидел – может, углядел бы чего, да княжье золото и заработал!

– Может, углядел бы. – Добромил потянулся и зевнул. – А может, и нет. Не грусти, парень. Свое мы и здесь добудем.

– Это как? – тут же встрепенулся Иржи.

– А вот так. – Добромил уперся древком копья в землю и с кряхтением поднялся на ноги. – Я уж слепой почти, а смекнул, что за телеги сюда едут. Сам Гусь в Прашну пожаловал!

– А и верно! – Иржи снова посмотрел на дорогу и тут же оскалился, показывая щербатые зубы. – Сейчас как пощипем Гуся…

– Смотри, как бы его без тебя не пощипали. – Добромил шагнул навстречу приближающимся телегам. – Видать, совсем худо на дорогах стало – никак, повыбили гусиное воинство… других нанял.

Добромил переводил взгляд с одной телеги на другую, но никак не мог увидеть хоть одно знакомое лицо. С Гусем и раньше приходили северяне, но… другие. Эти бы вполне могли служить и князю, и самому конунгу северян. Все, как один, рослые и плечистые, да еще и с такими рожами, что Добромилу вдруг захотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда.