Unknown

Человек, стоящий на пороге, был мне смутно знаком. Это был невысокий, седовласый мужчина в приличном пальто и шляпе-котелке.

- Здравствуйте, доктор, - сказал он, и я сразу же узнал посетителя.

- Инспектор Лестрейд, - тщетно пытаясь придать голосу хотя бы оттенок приветливости, протянул я. – Какими судьбами?

- Могу я войти, сэр? – Лестрейд, как мне показалось, воровато, оглянулся.

Я пожал плечами, отодвигаясь и пропуская гостя в дом. Особого желания видеть этого человека, и, тем более, беседовать с ним, у меня не было. Я прекрасно помнил, сколько неприятностей горе-инспектор причинил Холмсу.

- О, а здесь почти ничего не изменилось! – воскликнул Лестрейд, осматриваясь.

- Прошу.

Я указал гостю на небольшой стульчик, на котором обычно сидела Аделаида. Клянусь, если бы Лестрейд проигнорировал мой жест и сел в кресло Холмса, я бы немедленно прогнал его.

- Благодарю. – инспектор присел на стул.

- Так чем обязан, сэр? – сухо спросил я. – Признаться, я не ожидал вас увидеть.

Инспектор задумчиво мял шляпу в руках. Годы добавили ему определенной благообразности, он стал похож на университетского профессора или что-то в этом духе.

- Как быстро бежит время, доктор. Кажется, еще вчера я заходил сюда к вам, к мистеру Холмсу… Сколько же лет прошло?

Он вздохнул. Я молчал, не слишком приветливо глядя на неожиданного гостя.

- Да, время, время, - он снова вздохнул. – Но я пришел к вам по делу, доктор.

Я взмахнул рукой, приглашая его поскорее переходить к сути.

- Вы были другом Холмса, и, несомненно, многому у него научились…

- Едва ли, инспектор.

- О, не скромничайте, сэр! Помнится, мистер Холмс весьма лестно отзывался о ваших интеллектуальных способностях.

- Давайте не будем говорить обо мне и Холмсе, - перебил я. – Что привело вас на Бейкер-стрит, Лестрейд?

- Да-да, вы правы, не будем ходить вокруг да около. Мистер Ватсон, помните ли вы историю Джека Потрошителя?

- Как такое можно забыть? – я пожал плечами. – Неужели вы, наконец, выяснили, кто это был?

- Несомненно, - кивнул Лестрейд. – Скотленд-Ярд вполне достоверно установил, что никакого Джека Потрошителя не существовало в природе. Напрасно вы улыбаетесь, доктор. Джек Потрошитель – сие есть плод воображения, рожденный прессой и взращенный охочей до острых ощущений толпой. Несколько убийств, имеющих лишь отдаленные сходства, журналисты, алчные до сенсаций, приписали ими же придуманному зловещему убийце. Предположим, зарежет пьяный кэбмен свою подругу в подворотне – тут же писака строчит статейку о Джеке Потрошителе. Сами понимаете, больше шума, больше продаж.

- Интересная теория, - признал я.

- Это не теория, - инспектор взмахнул рукой, словно отгонял от лица муху. – Это факт. Но факт неудобный прессе, поэтому и дальше будут писать про Джека Потрошителя. И алчность журналистов породила серьезную проблему.

- Какую же? – заинтересовался я.

- Подражателя, - глухим и, как мне показалось, зловещим голосом, отозвался Лестрейд.

- Некто опять убивает проституток в Лондоне?

- Не совсем. Подражатель Джека, очевидно, птица более высокого полета. Его жертвы – молодые девушки из хороших семей в возрасте 16-18 лет.

Что-то сжалось у меня внутри, а в голове возник образ смеющейся Аделаиды.

- Жертвы? – глухо спросил я. – И сколько же их?

- Пока две. Одна мертва, другая бесследно исчезла, но я уверен, что скоро мы найдем ее тело.

- Но я не припоминаю, что читал об этом в прессе.

- Мы учли опыт напрасной погони за Джеком Потрошителем, который, несомненно, был не более чем фантомом. Пресса, конечно, знает об убийстве и исчезновении, но ничего не знает о письме.

- Письмо, инспектор?

Лестрейд вытащил из нагрудного кармана своего пальто сложенный вчетверо листок, протянул мне.

Я прочел следующее:

Пять нежнейших цветков распустились в саду.

Беатрис, Ирэн, Розамунд, Эмбер…

И еще одна, имя чье – табу.

Пока ветер злой не сорвал лепестки

С моих милых цветов,

Я цветы сорву.

Беатрис, Ирэн, Розамунд, Эмбер…

И еще одну, имя чье – табу.

- Какой-то символистский бред, - я пожал плечами, возвращая листок. – И ужасно плохо написано. Ни рифм, ни смысла. Какое отношение это имеет к …

Я осекся, выпучив глаза.

- Черт возьми, Лестрейд! Неужели убитую девушку звали Беатрис?

- Вы поразительно догадливы, мистер Ватсон, - едко отозвался Лестрейд. – Именно так, убитая девушка – Беатрис Пройслер, похищенная – Ирэн Вулф. Беатрис было 16 лет, Ирэн – 18.

- Иисус! – вырвалось у меня. – Каким же надо быть негодяем, чтобы убивать столь юных и беззащитных созданий?

Лестрейд смотрел на меня, не мигая. Его лицо было сурово и печально.

- Знали бы вы, доктор, как именно убили Беатрис. Я повидал немало на своем веку, но такого я не видел никогда. Садовник – сущий зверь, и мы должны его остановить.

- Садовник?

- О, это не более чем прозвище, которое дали этому субъекту в полиции. Пока мы ничего не знаем о его профессии. Мы вообще ничего о нем не знаем.