Unknown

Я смотрел на Лестрейда, но не видел его. Перед глазами стоял Холмс, задумчиво потирающий подбородок.

- Как жаль, что его нет с нами.

- Что вы сказали, Лестрейд?

- Я сказал, как жаль, что с нами нет вашего друга мистера Холмса. Но зато есть вы, сэр. Скотленд-Ярд просит вас помочь нам в этом деле. Давайте вместе остановим Садовника, мистер Ватсон.

Я удивленно уставился на Лестрейда.

- Инспектор, я не сыщик, я военный врач в отставке.

Лестрейд поморщился.

- У вас ведь есть дочь, мистер Ватсон? Сколько ей?

- Шестнадцать, но…

- У меня тоже есть дочь, доктор. Ей семнадцать. Мать несчастной Беатрис Пройслер находится сейчас в больнице с тяжелейшим припадком, а отец Ирэн Вулф поседел на моих глазах.

- Дайте письмо, - перебил я.

Я снова взял в руки листок бумаги. Обычная писчая бумага по 2 пенса упаковка. Такую используют все, начиная от репортеров и заканчивая привокзальными старухами, заворачивающими в такую бумагу пирожки и селедку. Ватермарка, разумеется, отсутствует.

Лист чистый, аккуратный. Буквы мелкие, наклон легкий, в левую сторону, строчки ровные, без отклонений по горизонтали вверх или вниз, нажим сильный, буквы находятся на одинаковом расстоянии друг от друга, почерк разборчивый, почти каллиграфический.

Я понюхал листок. Запах, определенно, присутствует, но очень тонкий, слабый.

Отвлекшись от изучения письма Садовника, я взглянул на Лестрейда. Тот с интересом смотрел на меня.

- Как же вы сейчас похожи были на мистера Холмса. Только лупы вам не хватает.

- А с каких пор вы стали столь уважительно относиться к Холмсу, инспектор? Помнится, вы его терпеть не могли.

- Время, дорогой доктор, время. - ответил Лестрейд.

Я еще раз перечитал послание.

«И еще одну, имя чье – табу».

Как же ее имя, этой пятой девушки? И почему ее имя – табу, тогда как имена остальных жертв Садовник назвал?

- Могу я оставить письмо у себя?

Лестрейд замялся.

- Я не смогу вести расследование без доступа к уликам, инспектор. Я ведь не Холмс с его фотографической памятью.

- Хорошо, берите.

Я сложил листок и спрятал письмо во внутренний карман жилетки.

- Как давно исчезла Ирэн Вулф?

- Два дня назад, доктор. Пошла в магазин мод в самом центре Лондона и не вернулась. Кстати, эта несчастная девочка, Беатрис Пройслер, была найдена мертвой ровно на третий день после ее исчезновения.

- Значит, у нас есть меньше суток, чтобы спасти Ирэн, - сказал я, вставая, и протягивая руку к пальто. – Идемте, инспектор.

Внезапно дверь нашей квартиры распахнулась и в гостиную ворвался запах роз. Свежие, невероятно красивые Аделаида и мисс Остин появились на пороге. Разгоряченные лица сияют улыбками.

- Папа, мы вернулись! – чистый голос Аделаиды наполнил гостиную.

Дамы с удивлением воззрились на Лестрейда.

- Аделаида, мисс Остин, перед вами доблестный детектив Грег Лестрейд из Скотленд-Ярда, - не сумев полностью избавить голос от иронии, отрекомендовал я.

- Лестрейд? – воскликнула Аделаида. – Не являетесь ли вы отцом Барбары Лестрейд, сэр?

- Являюсь, юная леди, - с улыбкой ответил старый служака.

- Ты знакома с дочерью инспектора? – удивился я.

- Да, папа, представь себе! Мы познакомились еще зимой, в библиотеке. Она чудесная, чудесная! Передавайте ей привет, инспектор.

- Непременно передам, юная леди.

- Однако, нам с детективом пора идти. Мисс Остин, я очень на вас рассчитываю.

- Я не подведу, мистер Ватсон, - улыбнулась Джоан.

- Папочка, а вы куда?

Я в некотором замешательстве взглянул на Лестрейда.

- Доктор пообещал помочь полиции с одним сложным делом, - бесхитростно сказал детектив.

- Неужели? – усмехнулась Аделаида. – А кто-то говорил мне, что слава Шерлока Холмса его никогда не прельщала.

Все засмеялись, а мне, признаюсь, стало неловко.

3

Мы ехали в сторону Уайтхолла на полицейском автомобиле. Лестрейд расположился на заднем сидении рядом со мной. Правил машиной водитель в фуражке, его бритый затылок подпрыгивал на каждом ухабе лондонских дорог.

Лондон разительно изменился с момента гибели Холмса, но одно осталось неизменным – густой туман все также окутывает этот странный город. Все также из тумана появляются сумрачные фигуры, несущие смертельную опасность для поздних прохожих и беспечных гуляк, все также находят в темных переулках и в грязных водах Темзы изуродованные трупы.

Все также сияющее богатство соседствует с зияющей бедностью. Все также в Уайтчепеле работают бордели, в Сохо иммигранты дерутся с работягами, в Джейкобс Айленде диккенсовские оливеры твисты просят подаяние, а в Доклендсе пьют ром и горланят песни матросы.

Технический прогресс, экономический рост, автоматизация производства не очистили улицы от головорезов, грабителей, насильников и маньяков. А тот человек, что невероятно эффективно выполнял эту тяжелейшую работу, погиб в швейцарской глуши.

Этому городу, определенно, нужен герой. Эти люди, - несчастные девушки, брошенные на панель самой жизнью, работяги, вкалывающие до исступления, чтобы прокормить свои семьи, дети, просящие подаяние, - все они ждут героя. Шерлока Холмса. Но его нет, и никогда больше не будет.