Unknown

- Просто успокойся. - сказал он. - Успокойся. – Его рот был рядом с ее ухом. - Не кричи. Я засуну пальцы тебе в глотку прежде, чем ты успеешь произнести первый слог. Все равно тебя никто не услышит. Особенно Ринат. Ринат спит. Вечным сном. Вот почему я опоздал на нашу маленькую встречу. Он спит в зарослях под мостом. Он был там все время, пока мы разговаривали. не дальше ста метров ... мертвый. Мертвый, совершенно. Уснувший навсегда Ринат.

Ее ужас был абсолютным. Она почувствовала, как его живот дернулся, когда он засмеялся. и ее разум был обездвижен.

- Никого не осталось, кроме тебя и товарища Павла. – Она почувствовала, как его живот снова зашевелился. - Ты расскажешь мне о товарище Павле… – ее тело содрогнулось, и он крепче прижался к ней. - ... или я сделаю с тобой то, о чем ты никогда не мечтала.

Она начала кричать, и он засунул пальцы ей в рот с такой силой, что ногти порезали ей язык. На мгновение ее рука освободилась, и она изо всех сил замахнулась, с силой сжав его ухо. Он кашлянул и на мгновение ослабил хватку, и она высвободила другую руку. Рефлекторно она впилась большими пальцами обеих рук в его глаза и попыталась вырвать их из его головы. Алексей закричал и впал в неистовство, вырывая ее руки и покрывая быстрыми, резкими ударами. Она начала задыхаться и глотать кровь, а он все продолжал бить ее. Он кричал, ругался. Она схватила что-то, с чем можно было бороться, - брошенную подушку, пульт с тумбочки и, наконец, пепельницу. Она ударила его, и та раскололась. Оставшимся в руке осколком она ударила снова, сбоку. Так ловко, словно она разделывала свинью, она перерезала ему горло. Каким-то образом Дана выбралась из-под него и бросилась с кровати, ее рвало и она пыталась вытереть кровь, которая хлынула на нее. Это было нелогично, но она присела обнаженной в ногах кровати, раскинув руки по бокам и широко открыв рот, недоверчиво уставившись на беспорядок перед ней. Дана чувствовала его запах. Кровь была повсюду на простынях, все еще сочилась из Клейменова, чернее самой темноты. Она спряталась от его трупа, едва позволяя себе дышать. Он убьет ее за это, иррационально подумала она. Он с бульканьем поднимется с простыней и убьет ее. Она услышала, как начала стонать. но она не могла остановиться. Медленно ее челюсть начала дрожать. Она опустила руки на пол и поползла к стулу, где на полу лежала ее одежда, не отрывая глаз от комка, скрученного в простынях на кровати. Медленно поднявшись с пола, она собрала всю свою силу воли, оторвала взгляд от кровати и потянулась за одеждой. За мгновение до того, как она коснулась их, Дана увидела свои руки и остановилась. Водоворот в ее голове замер, когда она посмотрела на кровь, размазанную по ее рукам и животу, и почувствовала ее вкус в уголке рта. Казалось, она была вожделена ею. Ее и его кровь смешались вместе, неразличимые. В ступоре она повернулась, снова обошла кровать и пошла в ванную. Она взяла полотенце с вешалки над раковиной и начала умываться. Кровь сошла достаточно легко, за исключением сгустков, запутавшихся в ее волосах. Несколько раз ее тошнило от этого запаха. Она посмотрела в зеркало. Ее кожа никогда еще не казалась такой белой. Прямо над ее правой бровью вздулась продолговатая темно-бордовая шишка. Ее правая щека уже приобрела зеленоватый оттенок, а от левой челюсти до середины горла тянулась кровоточащая царапина. Увидев себя в таком состоянии, она подавила еще один приступ паники, поднимавшийся из ее живота. Ее колени угрожали подогнуться, и она прислонилась к раковине.

"Ты разумна", сказала она себе, глядя в зеркало.