Unknown

Он перехватил запястье, останавливая Александера, и попросил, именно попросил, не потребовал:

— Позови телохранителей. Мой телефон остался у Хайнца, я не могу позвонить. Я заберу джинсы, ладно? Если надо, тебе взамен привезут другие.

— Что за?.. Это твое, почему ты спрашиваешь? И... — рука скользнула к ширинке. — Ты меня больше не хочешь?

— А оно нам надо?

Бывший любовник пожал плечами — то ли не понял вопроса, то ли не знал, что ответить. Всмотрелся ему в лицо и неожиданно спросил:

— С принцем хорошо? Он молодой, красивый... ты теперь с массажистами не шалишь?

Арек постучал себя костяшками пальцев по лбу, надеясь, что простой жест лучше всяких слов объяснит лживость выводов, подумал и все-таки добавил:

— Идиот. Я не шалю с принцем.

Удивленный, недоверчивый взгляд его позабавил — и этот туда же, в сказки верит...

— Позови Хайнца. Я хочу домой.

Все-таки улучшение от таблеток оказалось временным,

словно кто-то свыше отпустил ему десяток минут роздыха

на поцелуи. Стоило Александеру выпустить его из объятий и

подняться с кровати, холод и дрожь вернулись. Он с усилием

дотянулся до лежавших в ногах джинсов Грэга, прижал их к

животу и укрылся пледом. В мысли вновь пробралась майка с

попугаем — где покупал, когда? И неважно, что определение

места и даты никоим образом не вернет мужа к жизни.

«Это уже клин. Он прав, надо не думать. Но как?».

Где-то рядом раздались громкие, возмущенные голоса —

похоже, в квартиру ввалились все телохранители разом, да еще

и Люкса не остался в стороне. Точно, не остался. Лаются на двух

языках.

— Я не верю в записки от покойников! Что здесь произошло? Что ты с ним сделал?

«Это Хайнц... у, как разошелся...».

— Подожди! Всяко бывает. Сними путы, надо разобраться!

Да сними же ты путы, он так ничего не расскажет!

«Ага, это Люкса. И зачирикал по-своему...».

Бурную следственную деятельность Хайнца требовалось

прекратить. Разговаривать и объясняться не хотелось, и на-

местник пошел по легкому пути. Он подозвал бывшего лю-

бов ника и обнял его за шею — это исключало применение

заклинаний со стороны телохранителей.

«Побоятся, что заденут...».

Свара утихла практически сразу. Переругиваться никто не перестал, но голоса снизились до шепота. Это радовало — от крика моментально разболелась голова, аж до тошноты.

Прикосновение к Александеру немного утоляло боль, и Арек притиснулся сильнее, стараясь не выпустить из рук джинсы. И тихо, но твердо пресек попытку Хайнца позвонить врачу:

— Прекрати. Не надо. Я выпил таблетки, сейчас приду в норму. Полежу с ним рядом, и все пройдет.

сАша

Да, хотелось встряхнуть, разбить маску. Можно радоваться — разбил. И теперь ощущал себя варваром, треснувшим ломиком по аквариуму с тропическими

рыбками, чтобы проверить — подохнут на полу, или не подохнут? Ведь почуял неладное еще в машине, когда Арек снял темные очки. Синяки под глазами, словно после сотрясения мозга, и тоскливый взгляд — как пропуск на тот свет получать едет. Но не останавливать же машину со словами: «Я лишнего сказанул, надо было об этой записке не заговаривать». На месте бы прикончили...

«А может, еще и прикончат. Верных псов усмиряет — пока

усмиряет — слово хозяина. И не столько слово, сколько то, что

хозяин держится за мою шею мертвой хваткой».

Неразрывное объятье их едва не угробило — спускаясь по

лестнице, Александр оступился, и если бы не медведь, про-

катились бы тела по всему двору. Однако телохранители доб ро-

совестно выполняли свои обязанности. Поймали, придержали,

спустили на землю, доставили в особняк. И пока не трогали —

позволяли ему лежать рядом с наместником на кровати и

вслушиваться в ровное, сонное дыхание. Эта близость — ли-

цом к лицу — впервые позволила рассмотреть лицо бывшего

любовника до мельчайшей черточки. Раньше глаза застили

то страх, то желание, а сейчас, в тишине спальни, в опаске

сделать лишнее движение и разбудить, только и оставалось, что

внимательно вглядываться и запоминать. На случай, если жив

останешься...

Загар подчеркивал тонкие белые ниточки шрамов на

щеке и подбородке, выделял вертикальную морщинку между

бровей — похоже, Арек в последнее время много хмурился.

Сейчас лицо чуть разгладилось, растеряв заботы в сновидениях,

и это давало возможность почувствовать себя ангелом-

хранителем, подарившим подопечному покой. Но ненадолго.

Очередной неконтролируемый стояк спускал Сашу на грешную

землю, и он благодарил судьбу за втиснутые между их телами

джинсы, которые Арек так и не выпустил из рук. Сложенная

вчетверо толстая ткань служила надежным барьером. Вряд ли

наместник, заметив упирающийся в бедро чужой член, захочет

поприветствовать его минетом.

«А оно нам надо?».

Хороший вопрос. Вопрос, подразумевающий ответ «не надо».

Ответ, который Александр не смог произнести вслух. Потому что ему нестерпимо захотелось предложить: «А давай плюнем на все, и разок освежим?». Но и эти слова застряли в горле.

Брать на себя инициативу и дополнять ее оговоркой: «Только трахать себя все равно не позволю, уж извини» — детский сад на лужайке. Тут уже или все, или ничего.