Unknown

Поймав мой достаточно высокомерный для семьи Мортрисс взгляд, кузен поджал губы и процедил:

– Думай, что и где говоришь, Эвел.

– Ты первый ко мне подошёл, – ровно напомнила я, ничуть не дрогнув под сталью льдисто-голубых глаз. Да, мой родственник из той самой семьи магов смерти, совсем не походил на чернокнижника. По крайней мере, внешне.

Прозрачные глаза, будто затянутые бархатистой дымкой, мягкие черты лица, не уступающие серафимам, а главное – белоснежные волосы, спускающиеся ниже плеч, ни у кого не вызывали ассоциаций с тёмной магией. Высокого, атлетично сложенного красавца вряд ли представишь в компании рунного круга, ритуального ножа и жертвы, чью силу он впитает ради пополнения своей. Настоящий диссонанс.

– Вижу, ты стал официальным наследником, – продолжила я, скучающе поглядывая на изумрудную фибулу, что как будто нарочно ярко сверкала на лацкане серебристого камзола. После чего позволила улыбке стечь с моего лица и холодно заявила: – Что ж, поздравлять не буду. Сам знаешь почему.

– Ничуть не изменилась, – процедил Лайнелл, всем своим видом источая враждебность. А затем с кривой усмешкой бросил: – Видимо семья Гроу так и не смогла сбить с тебя спесь.

На моих губах снова заиграла улыбка, но уже злая. Зато слова из моих уст лились подобно мёду:

– Поверь, кузен, они старались, но я держалась именно на злости от мысли, что из-за глупого реверса, эта фибула, – кивнула в сторону знака наследника, – будет в итоге на ком-то вроде тебя.

– В любом случае, как ни посмотри, ты хорошо устроилась, – не совсем уловил Лайнелл то, на что намекалось. Однако прекрасно помня, какой из меня ядовитый собеседник, он поспешил перехватить инициативу, сказав: – Странно только что муж тебя не испепелил раньше, чем их дурацкая брачная клятва не связала вас так тесно. А я так надеялся увидеть твои поджаренные останки.

Такая откровенная провокация была пропущена мимо ушей. Вместо этого, я мило улыбнулась с интересом поглядывающей на нас паре девушек из предыдущей свиты принца, чем заставила их быстро отвернуться, снова посмотрела на кузена и, выгнув вопросительно бровь, с убийственным спокойствием уточнила:

– Ты появился, чтобы выместить на мне свои детские обиды? До сих пор беспокоит чувство неполноценности? Хочешь поговорить об этом? – участливый тон заставил кузена потерять терпение и процедить:

– Нет, пришёл напомнить тебе, чтобы ты держала язык за зубами.

– Мог отправить сообщение по магической почте. Не стоило утруждаться и передавать слова главы лично, – очередная шпилька, заметная только для кузена, всегда до дрожи боявшегося патриарха рода Мортрисс.

Желваки Лайнелла начинают ходить ходуном, а затем он выплевывает:

– Везучая же ты. Даже не представляешь, чего избежала.

– Так может, просветишь? – скучающе спрашиваю я, в то время как сердце пропускает удар. И чтобы внимательный кузен не успел заметить такую заинтересованность, продолжаю не без радости играть на струнах его эго. – Или ты всё так же не способен идти вразрез с приказами? Наверняка ведь тебе, так же как и мне, велели держать язык за зубами. Ну да, послушание – это ведь единственное в чём ты меня превзошёл.

Подобная похвала для Лайнелла оказалась подобна удару кнута. Не будь вокруг свидетелей, хоть к этому моменту, как и говорил Дастин, никому уже не было дела до вроде как спокойно беседующей пары, кузен точно кинулся бы меня душить. Ну, или хотя бы проклинать. В этом, на самом деле, он действительно силён.

Однако сейчас Лайнелл был вынужден ограничиться убийственным взглядом и злобным:

– Стерва, такая же, как и твоя мать, – припечатал кузен, чтобы тут же выдать: – Если бы не эта дрянь Элизабет, ты бы сидела в главной клетке цитадели, а мы все понемногу тянули бы из тебя силы. Чудесный источник бесконечной маны. Вот на что ты годишься. Не более.

В меня продолжили лететь колкие и достаточно тихие слова, чтобы их никто кроме меня не слышал. Вот только они не достигали цели. В голове тут же взорвался ворох вопросов, на которые тут же находились ответы, а за ними в душе растеклась радость, но… я безжалостно её задушила.

Если кузен не лжёт, желая меня напугать, и мать, правда, спасла меня от ужасной участи вечного пленника собственной семье, она могла хотя бы сказать об этом. Объяснить, что дом отца не наказание за моё несоответствие требуемым идеалам. Однако маменька этого не сделала. Она позволила мне долгие годы верить в её бессердечие, тихонько ненавидеть ту, кто был мне ближе всех, и чувствовать себя… безумно одинокой.

Не заметив во мне хоть какой-то приятной для глаза реакции, Лайнелл понял, что зря проболтался, но уже было поздно. Так что я решила “отблагодарить” его, чуточку припугнув.

Посмотрев за спину кузена, не дрогнув произнесла:

– Неужели? Думаю, мой муж с тобой не согласится. Вон он, кстати, возвращается. Может, вместе расскажем ему о таких чудных планах на мой счёт? Уверена он будет так рад отдать вам и свою силу тоже, что бросится к вам с… горячими объятьями.