Unknown

Сэвиджу было поручено перевезти местных лавочников из принадлежащих им магазинов в караван-сарай, где им пришлось бы платить арендную плату, но это уже начинало походить на торт-мороженое на солнце.

- Они спрашивали, почему они хотят переехать, и у меня не было ответа, - говорит Сэвидж. - Я не знаю, зачем им это нужно.

Однако ответ был: дайте им денег, чтобы они переехали. Деньги на этом этапе войны были ответом на все вопросы.

- Сколько денег я могу потратить? И на что? - спросил Сэвидж Канберру по его словам.

- Столько, сколько вам нужно, - ответили они, по словам Сэвиджа. - Миллионы, все, что вам нужно. Просто тратьте.

Он говорит, что не было никаких ключевых показателей эффективности, никаких конкретных целей и никакой стратегии, просто тратьте.

И щедрое расходование денег, как выяснил Сэвидж, было одной из двух основных обязанностей со­ветника по стабилизации. Другой был отчет, каждый день в Таринкот и каждую неделю, две недели и месяц в Канберру, о больших успехах австралийского гражданского корпуса.

- Все должно было быть позитивным, - вспоминает он. - Все. Каждое мероприятие приносило успех; очевидно, именно такую окружающую среду они хотели создать.

Крупнейшим победителем стала дорога стоимостью 32 миллиона долларов США, которая была по­строена между Таринкотом и Хорой. Это был знаковый проект для голландцев, и его открыл их госу­дарственный секретарь по иностранным делам Бен Кнапен, который приехал в Урузган на презента­цию.

- Я приехал сюда, чтобы посмотреть, как местное население строит на фундаменте, заложенном при голландской помощи в целях развития, - сказал он. - То, что я увидел, вселяет в меня полную уверен­ность.

Дорога была торжественно открыта, а затем, в течение часа, снова закрыта.

В первоначальных планах строительства дороги предполагалось установить ряд выемок и проколов для дренажа, причем проектировщики знали, что водопропускные трубы будут использоваться по­встанцами для установки самодельных взрывных устройств. Эти планы были изменены в спешке, чтобы закончить строительство дороги, и в конечном итоге было построено 120 водопропускных труб. На церемонии открытия в одной из этих водопропускных труб было взорвано самодельное взрывное устройство, и официальных лиц, таких как голландский министр, пришлось доставлять вер­толетом обратно в Таринкот, вместо того чтобы ехать по дороге. В нападении на дорогу публично об­винили талибов, но многие полагают, что оно было совершено по приказу Матиуллы, которому плати­ли за охрану дороги, и который пытался пересмотреть свое соглашение непосредственно перед откры­тием.

Сэвидж говорит, что Матиулла возвышался над долиной Хора, правя днем, в то время как талибы пра­вили ночью. В сгущающихся сумерках было несколько деревень в этом районе. Не более чем в кило­метре от ПОБ "Мирвайс" находился Ньязи, сложный кластер, населенный в основном племенем гиль­заи. Это была деревня, которой губернатор попросил Сэвиджа уделить особое внимание.

Некоторые местные жители в Ньязи рассказали Сэвиджу, что молодых людей и мальчиков невозмож­но было контролировать из-за того, что, по их словам, деревенский старейшина стал мишенью спец­наза Коалиции. Неизвестно, был ли этот старейшина мишенью австралийского спецназа, или кто-то из этой деревни состоял в ССПВ, но Сэвидж говорит, что, пока он был в ПОБ "Мирвайс", на Ньязи бы­ло совершено несколько рейдов. Его жителей также посещали талибы, часто в форме шабнаме или ночных писем с угрозами, в которых их предупреждали не вступать в контакт с правительством или иностранцами.

Когда недалеко от Ньязи был построен новый пост афганской национальной полиции, укомплектован­ный людьми Матиуллы, Матиулла, приехавший в Хору на открытие, был возмущен тем, что никто из деревни не пришел отпраздновать. Дэвид Сэвидж наблюдал, как Матиулла послал своих людей в Нья­зи, чтобы привести жителей деревни на церемонию. Он увидел, как жителей деревни выстроили в ряд перед Матиуллой, который трясся от ярости.

- Он сказал им, что если кто-нибудь не сделает то, что он им сказал, он собирается отрубить им всем головы, - говорит Сэвидж. - Он говорил серьезно, и я думаю, мы все думали, что он собирается сде­лать это сейчас.

После этого пришли еще шабнаме, и они не только заявили, что убьют жителей Ньязи, если те про­должат сотрудничать с правительством, но и что они могут убить австралийца, который посетит их деревню. Сэвидж говорит, что повстанцы хорошо знали о нем как о единственном гражданском ав­стралийце в долине: шесть дней в неделю он находился за пределами базы со своим военным эскор­том, два дня с австралийскими солдатами регулярной армии и четыре дня с национальными гвардей­цами США.