Unknown

Вскоре на долю ODA 574 выпала другая миссия. Это тоже была миссия содействия, помощь другому пуштунскому лидеру, но на этот раз их партнером был не полевой командир. Они будут сотрудничать с человеком из знатной семьи, близкой к королевской фамилии. Названный Хамидом Карзаем, он под­держивал и финансировал движение Талибан во время их прихода к власти, но в конце концов всту­пил в конфликт с группировкой и бежал в Пакистан, а затем в Европу.

После получения задания с Карзаем, Америн и его команда были переведены с пакистанской базы на конспиративную квартиру ЦРУ в пригороде. После терактов 11 сентября Пакистан пошел на экстра­ординарные и очень публичные уступки Соединенным Штатам, но силы Коалиции никогда полно­стью не доверяли пакистанским военным. Джейсон Америн впервые встретился с Хамидом Карзаем, когда они оба зашли в ванную на конспиративной квартире.

- Мы вежливо поздоровались. Я был удивлен; он говорил по-английски так же хорошо, как мы с вами, - говорит Америн. - Он напомнил мне Бена Кингсли в [фильме] "Ганди". Он нам всем сразу понравил­ся.

Карзай не был Абдул Хаком. Он был худощавым, лысым и носил подстриженную бороду. Он одевался в афганскую одежду, но имел английские манеры. Он был главой своего племени попалзаи дуррани, могущественной пуштунской группировки, особенно на юге Афганистана, чья родословная восходит к Ахмад-Шаху Дуррани, известному как основатель современного Афганистана. Карзай не боролся за свой титул: он взошел на престол после того, как его отец был убит талибами в 1999 году.

Итак, в жилах Карзая текла могущественная кровь, но он был государственным деятелем, а не вои­ном. Он был человеком, который собирал средства во время войны с Советским Союзом, одновремен­но получая ученую степень в области международных отношений. Он также был человеком, у которо­го были контакты в ЦРУ, и после 11 сентября ему был назначен оперативный сотрудник из военизиро­ванного подразделения ЦРУ, отдела специальных мероприятий. Это был Грег Вогл, ныне легендарная фигура в секретных службах США. На плечи Хамида Карзая ЦРУ возложило тяжелое бремя надежды.

Это была важная миссия. На севере страны у ЦРУ были подготовлены прокси-силы в Север­ном аль­янсе, коалиции, которая оставалась сильной, несмотря на убийство Ахмад Шаха Масуда. С по­мощью американской разведки и авиации они, несомненно, взяли бы Кабул. Однако на юге не было готовых прокси-сил для борьбы с талибами. Были племенные военачальники и был Талибан, и это было все.

Американцы надеялись, что вокруг Хамида Карзая может быть создана коалиция племен, и что, как глава этой коалиции, он может быть принят в качестве подходящего лидера нового Афганистана. Но возникла проблема. Афганцы знали Карзая как человека разговоров, а не действий, и история насилия стала неотъемлемой частью любого афганского политического резюме.

Вогл, ЦРУ и сам Карзай знали, что вторжение представляло собой возможность, которая выпадает раз в жизни. Действительно, Карзаю так не терпелось попасть в Афганистан после 11 сентября, что он чуть не был убит.

На второй неделе октября 2001 года, вскоре после того, как американцы начали бомбить несколько по­стоянных позиций талибов, существовавших на юге Афганистана, Карзай и горстка телохранителей и советников, переодетых крестьянами, сели на свои мотоциклы и выехали из Пакистана через Канда­гар в Урузган. С помощью пачек долларов США, поставляемых ЦРУ, они планировали разжечь восстание. Захват талибами означал бы не что иное, как смерть, но Карзай и его группа избежали об­наружения и сумели встретиться с некоторыми из самых высокопоставленных племенных старейшин Урузгана в Дехравуте, к западу от Таринкота.

Талибы номинально контролировали провинцию Урузган, но они не содержали там гарнизона, и их постоянные силы в Таринкоте были сформированы путем передачи полномочий и назначения заме­стителей. Таков был путь талибов. Реальная структура власти в Урузгане была племенной, и, хотя ни одно племя не смогло бы восстать против Талибана, было возможно, что несколько более крупных племен могли бы создать коалицию, которая смогла бы захватить власть. Хамид Карзай был убежден, что он сможет организовать необходимый племенной союз.

В основе этого альянса лежал другой лидер попалзаи, Джан Мохаммад, человек, которому суждено было стать самой влиятельной фигурой в Урузгане в годы после вторжения. "ДМХ" (буква "Х" произошла от почетного титула "Хан"), каким его узнали спецназовцы США и Австралии, был негра­мотным и сквернословил, был склонен к сексуальному насилию (причем основную тяжесть его нена­сытной похоти часто несли мальчики) и не особенно придерживался своей исламской веры. Однако он был эффективным и жестоким лидером с историей правления в Урузгане.