Unknown

Возникнет новый Риджлэйк, он будет совсем рядом, за холмами. У нас будут новые дома и деньги на новую жизнь. Все станет лучше, чем было раньше. Нет, я не этого боюсь. Что не дает мне спать по ночам, так это то, что я вижу на лицах людей. Водохранилище уже разъедает город, хотя плотину еще даже не построили. Вода начинает размывать городскую общину. Год назад мы все обсудили и решили согласиться на переезд только при единогласном решении по проекту плотины.

Но один из нас все равно против и не хочет покидать родину, несмотря на деньги, которые готова заплатить строительная компания.

Чарли.

Он хочет остаться со своими детьми в доме, где год назад умерла его жена. Я могу понять его. Он верит, что память о ней будет смыта водами реки, а он пока не в состоянии ее отпустить.

Кажется, все думают, что Чарли со временем передумает. Что он тянет время только для того, чтобы выжать из компании больше денег. Но стоит только посмотреть ему в глаза, чтобы увидеть правду: Чарли не согласится.

25 июля.

Решение будет принято послезавтра. Так или иначе, через сорок восемь часов я буду знать, мы все будем знать, будет плотина или нет. Решение за нами, за Риджлэйком, и ни за кем другим. По крайней мере, так мы говорили себе в течение нескольких месяцев. Но теперь мы знаем, что это неправда.

Решение остается за Чарли. Чарли, который не хочет переезжать. Так говорит Джозеф, так говорит Дэниель, так говорят почти все. И я знаю, что он не продастся. Они попытаются снова убедить его, высказав свои аргументы. Но если это не поможет... я боюсь. На этот раз, по- настоящему боюсь. Джозеф ушел из дома вчера поздно. Он сказал, что пойдет за пивом, но я увидела в окно, что Ричард уже закрыл магазин. Джозефа не было и в баре. Он встретился с остальными. Дэниель, Телониус, Седрик, Джек, Брэдли, Пол и Стивен. Они что-то задумали. Джозеф вернулся пьяным. Обычно он так много не пьет. Я думаю, что он выпил для храбрости.

Ему нужна была смелость сделать что-то, что может погубить всех нас. Я молю Бога, чтобы я ошиблась. Я молю Бога, чтобы у меня хватило сил остановить его, если я не ошибаюсь.

27 июля, на рассвете.

Не знаю, с чего начать. Как передать словами ужас этой ночи. Произошло невообразимое. Снаружи еще мерцают последние языки пламени, в воздухе стоит густая копоть, долина наполнена смрадным дымом пожара, превратившего дом Чарли в пепел. Я проснулась в полночь от криков на улице. Потом я увидела отражение огня на оконных стеклах. Я посмотрела в окно. Дом Чарли горел. Огонь полыхал так сильно, и я сразу поняла, что любая помощь придет слишком поздно. Джозеф вернулся. Настолько бледным и напряженным, я своего мужа никогда не видела. Я спросила его, что случилось.

- Дом Чарли горит, - сказал он беззвучно.

- Боже мой, - заплакала я. - А как же Чарли, и дети?

- Дети в безопасности, - прошептал он.

Но Чарли думал, что они в доме. Он забежал внутрь, обезумев от страха. Обратно он не вышел. Вскоре рухнула крыша.

Джозеф замолчал. Он не смотрел мне в глаза. Он не отвечал на мои вопросы. Он лег на кровать, уставился в потолок и больше ничего не сказал.

Я его боюсь.

29 июля

Я двигаюсь в кошмаре, состоящем из шепота и тихих шагов. Никто не говорит на нормальной громкости. Все шепчутся, как будто боясь разбудить мертвого.

Чарли мертв, он сгорел в своем доме. Его дети были с Сарой. Жена Дэниеля так и не ответила мне, почему они были у нее. Никто ничего не хочет говорить.

Джозеф вчера весь день не разговаривал. И не вставал с кровати. Мой страх медленно перешел в гнев. Сегодня я прислушалась к его дыханию. Он не спал. Поэтому я спросил его, что случилось.

- Случайность, - сказал он. - Просто несчастный случай, дорогая. Никто не виноват. Общее собрание будет перенесено на следующую неделю, когда Чарли похоронят.

3 августа.

Сегодня были похороны Чарли. Присутствовал весь город. Но никто не произнес ни слова. Никто не нашел слов. Преподобный Мартин читал Библию. После, все очень быстро разошлись. Никто не пришел в бар к Ричарду. Все молчат. Риджлэйк молчит. Я видела, как Сара и Дэниель уезжали на машине в полдень. С ними были близнецы. Вернулись они час назад, без детей.

- Сейчас они в приюте, - тихо сказал Джозеф, когда я спросила его об этом. Видимо, он знал заранее. Никто в Риджлэйке не захотел брать детей к себе. Хотела ли я этого? Может быть. Но не Джозеф. И я не знаю, получилось бы у меня. Потому что о правде так трудно думать, еще труднее писать и невозможно сказать: я так же виновна, как и все остальные. Я знала, что что-то произойдет. Но я ничего не сделала.

6 августа.

Сегодня было последнее общее собрание. Решение было единогласным: плотина будет построена. Строительные работы начнутся на следующей неделе. Через год старый Риджлэйк станет историей.

12 февраля.

Давно ничего не писала. Слишком долго я скрывалась в тишине. Последние несколько месяцев, бесконечные часы я провела в церкви, играя на органе. Я думала, что это исцелит меня, но музыка просто временно оглушает.