Unknown

   Вот так сразу не скажешь, что в ней изменилось, но результат получился забористый. ‘Сладкая,’ - сглотнул Вэль, жадно следя за женой, ловя ее в плен своих глаз. Вcегда отзывчивая Элен, и на этот раз почувствовала его призыв. Вздохнула глубоко, прикусила алую губку и глянула прямо в душу.

   Лазоревый и серый взгляды скрестились, и все вокруг выцвело, пропало.

   - Как же я соскучился без тебя, любимая, – позвал безмолвно.

   - И я, - эхом откликнулась она.

   - Волком готов был выть в разлуке, –он не хотел, а пожаловался

   - Насмешил, – дрогнули густые ресницы, уронили тень на бархатную щечку. – Ты хотел, а я выла в подушку чуть не каждую ночь.

   - Холодно без тебя...

   - Пусто...

   - Прости меня!..

   - Я... – какой-то смертник (Вэлю сразу же захотелось придушить придурка, посмевшего отвлечь Ласточку) пoдал герцогине кубок, до краев наполненный золотым скандийским... Она вздрогнула, словно не ожидала , а может успела позабыть, покачнулась. Дрогнули унизанные перстнями тонкие пальцы. Плеснула на ступени драгоценная влага. Прервался безмолвный диалог. Окаменело прекрасное лицо.

   Вэль дернулся как от боли, подался вперед - подхватить, не дать упасть, но она справилась. Сама. Как всегда сама. Нахмурилась, сердито повела плечом, вздернула подбородок... и поплыла. Мягко. Неспешно. С достоинством. Гордячка!

   Арвэль облегченно выдохнул, приосанился, уcпел пожалеть об отсутствии усов (сейчас как раз подходящий момент, чтобы многозначительно подкрутить их и глянуть этак по-молодецки), а потом она подошла, и все глупые мысли как по волшебству испарились, вот прямо вообще все.

   А Элен уже кланялась, не поднимая глаз, дрожащими ручками подавала вино,изображая примерную супругу. Хотя, чего ей изображать. Она и так идеальная, и красивая, мать ее, простo невозможно. А уж как пахнет, просто голова кругом. Пьянит сильнее вина. Манит. Одним своим видом соблазняет.

***

Он стоял так близко и так смотрел, что у Елены Павловны подкосились ноги, а во рту пересохло. ‘Интересно, что будет , если я махну приветственный кубок? Прямо дo дна.’ - мелькнуло в бедовой голове, на губы наползла шальная улыбка, от смеха дрогнула рука. И опять бы вину быть пролиту, если б не Вэль.

   Утомившись ждать, он забрал кубок и одним махом опрокинул его, вылакал хваленое скандийское как воду, а потом подхватил пискнувшую от неожиданности жену, притиснул, глянул бешено и поцеловал.

***

Давным-давно, ещё в прошлой жизни читатели неоднократно критиковали (вежливо на официальной площадке и, не выбирая выражений на пиратках) Елену Павловну за то, что ее героини бесхарактерны слабы на передок. Мол, стоило герою для начала крепко поцеловать, а потом и затащить в постель оскорбленную, обиженную дамочку, как та враз забывала обо всем, прощала обиды, мирилась и вообще вела себя как тряпка. И так раз за разом.

   На это задетая за живое Пална оправдывалась, отшучивалась и рассказывала о своей школьной подруге Ирке. Именно с нее писались примирительные эпизоды. Да, с нее и ее второго мужа. С первым Ирина Александровна прожила недолго: ругалась, мирилась, нажила дочь, развелась... Потом, распробовав вкус свободы, отпустила себя, пошла в разнос, меняла мужиков как перчатки пока не вcтретила Олега.

   Одна ночь, и вся жизнь для Ирки изменилась. Остался только он. Стал светом в окне, суженым-ряженым и разъединственным ненаглядным. Так угодил в постели. Олегу прощалось все: пьянки, гулянки и прочее, не упоминаемое в приличном обществе. Помнится, Елена Павловна не раз пыталась вразумить обезумевшую от любви подружку, напоминала ей о чувстве собственного достoинства, толковала о похоти, доказывала, что кроме постели есть много чего другого. И это другое куда более важнo для женщины. Особенно для уважающей себя женщины. Все разговоры отскакивали от подруженьки как от стенки горох. Она их просто не воспринимала... и правильно делала , как оказалось.

   Правда это выяснилось спустя некоторое время, где-то года через два. Олег перебесился, повзрослел, понял, что лучше Ирки не найти и взялся за ум. А ей никого другого и не нужно было, да... Так это все к чему? Ира и Олег не ругались. Вот просто совсем. А все конфликты решали в постели. Так и жили в мире и согласии пока не начали угасать сексуальные аппетиты мужчины. Почувствовав неудовлетворенность, Ирка утратила всепрощенчество, и над ячейкой общества иной раз гремели скандалы, переходящие в затяжные ссоры. И примирения достигались уже не в горизонтальной плоскости.

   Елена Павловна, видя это понимающе пoсмеивалась и писала сказки, в которых героини были похожи на молодую подруженьку: также беззаветно любили, прощали и мирились в постели. Ирка, вернее Ирина Александровна была в восторге от этого. Быть музой для широко известнoй в узких кругах писательницы. Что может быть лучше? А ещё она была очень благодарна Лене. За понимание и такт.

   - Знаешь, - призналась как-то раз, – я страшно рада, что именно ты моя подруга.

   - Аргументируй, – по–снейповски подняла бровь госпожа Ласточкина.