Unknown

   - Легко, – коротко рассмеялась Ирка и принялась загибать пальцы, хитро поглядывая на Елену Павловну. – Во-первых, ты независтливая. Во-вторых, умная. В-третьих, благородная. В-четвертых,тактичная.

   - Да, я такая, – голосом кота Матроскина мурлыкнула тогда еще совсем не герцогиня. - Только непонятно, чего это тебя вдруг торкнуло...

   - А я объясню, – пoсмурнела Ирка. – Ты ведь всегда принимала меня такой, какая есть, не читала морали, не клевала мозг, хотя и осуждала.

   - Уж прям. Я не меньше других тебе втолковывала...

   - Оставь, – махнула рукой Ирка. – Я учила тебя больше: и как подойти к мужу,и что сказать, чтоб своего добиться, и как подластиться, обхитрить, замять назревающий конфликт. Я чувствовала себя такой мудрой, смотрела свысока, посмеивалась, а вся моя мудрость оказалась постельной сытостью. Сейчас нет ее и, пожалуйста, лаемся с Олежей как все.

   - Это все фигня, Ир, - остановила подругу Елена Павловна. – Главное, что вы вместе.

   А про себя она заметила, что была-таки права наcчет Ирки, что та слабовата на передок, что нельзя слишком отдаваться во власть чувственных переживаний. И только подумайте, стоило прожить жизнь в твердой уверенности в своей правоте, чтобы в следующей со всего размаха вляпаться в точно такие же отношения как у закадычной подруженьки. Тут невольно вспомнишь читателей, они-то сразу разобрались в проблемах госпожи Ласточкиной. Раскусили ее бдительные граждане, сразу смекнули почему она раз за разом возвращалась к этой теме. Озабоченная, похотливая, жалкая, позабывшая о чувстве собственного достоинства, размазывающая розовые сопли на сиропе нимфомака.

   Так или примерно так думала бывшая графoманка в тот момент, когда позволяла мужу себя целовать. Хуже того, она жарко отвечала , не в силах оттолкнуть Вэля. Вот понимала , что нужно гневно отпихнуть распоясовшегося вояку, треснуть по его чугунной башке, а ещё лучше по наглой морде и гордо удалиться. Желательно под дружные рукоплескания собравшихся, но можно и под сочувствующее молчание. Жаль, что это только мечты, на осуществление которых нет ни моральных, ни физических сил. Зато в наличии вагон оправдашек для себя любимой, главным из которых стало вечное: не поймут-с, дикари-с.

***

Нескромный поцелуй все длился и длился. Супруги никак не могли оторваться друг от друга. Собравшиеся с умилением наблюдали - надо же какая любовь у людей, и наградил ведь Всевышний... Особо экзальтированные особы (сорь за тавтологию) смаргивали слезы умиления. Впрочем, нашлись и те, кто осудил. Но больше из зависти. И шепотом.

   Наконец герцог неохотно оторвался от жены. Леди беспомощно всхлипнула и покачнулась словно пьяная. Да и его светлость порядком захмелел, словно махнул не кубок благородного скандийского, а чарку забористой грибной настойки, что привозят с далекого севера одетые в шкуры темнокожие венды.

   - О, как их разбирает, – закатила глаза молоденькая служаночка. - Не понимаю, что люди находят в поцелуях.

   - Приходи вечерком на конюшню, объясню, – подмигнул ей один из конюхов.

   - Благодарствуйте, – надула губки девица. – Джон кузнец давеча объяснял уже. Только обслюнявил да бока намял, а удовольствия чуть.

    - Ах, ты, врушка, - поперла на молодку оскорбленная в лучших чувствах кузнечиха. – Да мой Джонни на такую кильку и не взглянет! И чтоб ты знала , целуется он как бог!

   - Вот и смотри получше за своим поцелуйным богом, – не осталась в долгу молодая да ранняя.

   Конец их ссоры потонул в хохoте. Ругающихся баб и красного как пангейская помидорка здоровяка оттеснили подальше от господских глаз. Пусть разбираются на хозяйственном дворе, нечего трясти исподним перед их светлостями. А тем и дела нет, смотрят друг на друга, глаз отвести не могут. Наконец, леди совладала с собой, отстранилась и пригласила супруга и господина следовать за собой. Герцог, не будь дурак, отстраняться не захотел, жену не отпустил. Так что в дом они вошли рука об руку.

   Следом двинулись управляющий с супругой, начальник гарнизона с семьей, за ним рыцари и сопровождение герцога, а там и свита потянулась. Все строго в соответствии табели о рангах. Правда чуть быстрее, чем полагается. Ну так это и понятнo - обед на носу. Ее светлость опять заморскими редкостями всех угостит. В людской тоже столы накрыты.

    В свете этих обстоятельств народ рванул в трапезную. Kак говорится, в кругу друзей не щелкай клювом.

***

Елену Павловну народные настроения пo понятным причинам не вoлновали. Ей было самой до себя. Поднявшееся со дна души желание скручивало сладкой болью низ живота. В глазах темнело. Во рту пересохло,и сдается, эту жажду не утолить компотиком. С ней и вину не совладать . Вероятно, помогли бы поцелуи, и то неизвестно. А ну как захочется большего? А ведь нельзя. Во-первых, гордость, которая хоть и слабеньким голоском, но нудит, напоминает о себе. Опять же времени после родов прошло слишком мало.