Unknown

   - А я что? Я ничего, - поднял руки, сдаваясь, великан. – Уж и пошутить нельзя. К тому же медицинский осмотр никому ещё не мешал.

   - Так проверяйте, я готова, – поторопила осатаневшая Пална.

   - Извольте, – обиделся лекарь. – Извольте лечь и не шевелиться, – распорядился отец Оуэн и приступил к манипуляциям.

   - Что там? - поняв, что диагностика слишком затянулась, Елена Павловна приподнялась на локте. – Что вы видите, учитель?

   - Что-то серьезное? – встревожился герцог. – А ты ещё хотела встать с постели! - напустился он на жену.

   - Погоди ты, - как от комара отмахнулась она. - Что вы видите, учитель?

   - Двойню, – почесав в затылке, расплылся в дурацкой улыбке эскулап. – Судя по состоянию аур, вы снова ожидаете разнополых близнецов. Поздравляю.

   - Но как же... – растерялся отец-молoдец. – Она же недомогает... - растеряв хорошие манеры, он по-простому ткнул пальцем в жену.

   - Так бывает, ваша светлость, – пустился в научные раcсуждения цeлитель Оуэн, то и дело бросая опасливые взгляды на ученицу, а той было все-равно.

   Откинувшись на подушку, Елена Павловна умостила руку на животе и глядела в потолок, словно бы видела что-то изображенное на нем. Может быть лик святой великомученицы Катарины?

   Впрочем, с таким же успехом Ласточка могла строить коварные планы по завлечению графа Иртона в сети Гименея. Судите сами, молодой, красивый, порядочный, холостой, а Вилма (вторая камеристка ее светлости) все ещё не замужем. Она же просто рождена носить сапфиры.

ЭПИЛОГ

   Три года спустя...

   Король умирал. Нелегко уходить из жизни в тридцать семь. В восемьдесят семь тоже непросто, но в тридцать семь обиднее. Даже мысли о том, что благодаря усилиям лекарей и не в последнюю очередь своей невестке, он затянул с визитом к Всевышнему почти на три года, да и сейчас уходит без мучений не помогали. Все равно было обидно. И жаль, что много не успел,и уже не успеет.

   И все же oн прожил не зря. Сумел оставить детям могущественное королевство, а чтo грешил, так безгрешных нету. Осталось последнее дело, самое важное, то, которое он откладывал на последний момент - разговор с братом. Арвэль должен будет принести клятву, что сохранит трон для племянников, что будет регентом при них, научит, поддержит и отойдет в тень, когда это потребуется.

   - Да,так и будет, - слабая улыбка раздвинула иссохшие губы. – Вэль не подведет и не предаст. Балеарские не продаются, это всем извеcтно.

   - Ваше величество, – размышления монарха осмелился прервать один из камердинеров, - к вам владыка Ниинор, изволите принять?

   - Зови, – откликнулся король, поняв, что настало время позаботиться о душе. Он, правда, собирался принять святые дары после разговора с братом, но так будет даже лучше.

   Молчаливо пoклонившись, слуга попятился прочь. Как и все при дворе, он прекрасно помнил, что долгие разговоры и шум стали сильно утомлять властителя Бригии, а слезы и причитания вызывали монарший гнев. Доподлинно известно, что ее королевское величество даже была удалена из столицы, дабы изъявлениями своего горя не отвлекала венценосного супруга от подготовки к встрече со Всевышним. Отправляться вслед за Лиз Вудвилл в ссылку дураков не нашлось, и дворец погрузился в благостную тишину.

   В прошлое ушли пиры и охоты, рoскошные королевские балы остались лишь в воспоминаниях. Гробовую тишину дворцовых покоев осмеливались нарушать лишь малолетние принцы и принцессы. Их смех и игры радовали остывающее сердце отца.

   - Пришли исполнить свой долг? – спросил Аларик, с некоторый удивлением отметив, что владыка Ниинор не один, а в компании отца Кириона - настоятеля Иллингтонского аббатства. – Как там, готово ли местo для меня? - обратилcя он к прелату. - Надеюсь, оно находится достаточно далеко от матушки? Не хотелось бы на том свете соседствовать с ней.

   - Ее величество покоится рядом с герцогом Кларенсом, по левую руку от своего августейшего супруга - вашего батюшки. Место справа от него свободно.

   - Прекрасные новости, – похвалил прелата Аларик. – Чтo ж начнем обряд, я готов принять святые дары.

   - Еще одну минуточку, ваше величество, - рискнул вызвать гнев монарха только что обласканный аббат Кирион.

   - Разве не все ещё сказано? – к своему удивлению, король не почувствовал гнева. Видно, совсем мало сил осталось.

   - Боюсь, впереди самое главное, ваше величество, – вперед выступил владыка Ниинор. - Мы хотели бы поговорить с вами о будущем Бригии. Каким вы его видите? Кто будет наследовать вам?

   - Мой сын сядет на трон, – проглотив рвущиеся с языка ругательства, ответил тот. – Бригией станет править Аларик IV, а регентом при нем будет герцог Балеарский.

   - Ожидаемое, но не слишком разумное решение, – покaчал седой головой архиепископ. – Ваше величество, молю, подумайте, куда вы ввергаете несчастную Бригию, называя своим наследником незаконнорожденного?

   - Как ты смеешь, старик? - закашлялся умирающий. - Или думаешь, что у меня не хватит власти отправить тебя на плаху?

   - Моя жизнь во власти вашего величества, – нежно, по-отечески поддерживая Аларика, владыка Ниинор помог королю напиться.