Unknown

"В конце 50-х годов Лондон, казалось, остался позади в развитии мировой торговли и финансов, - писал он, - настолько преобладал пессимизм, что сыновья некоторых банкиров учились быть фермерами".

Я сам вырос на ферме, так что не уверен, что это плохо, но все равно необычно вспоминать о том времени, когда фермерство могло даже близко конкурировать с финансами как профессия, когда самые яркие умы поколения могли подумать о том, чтобы разводить скот, а не перебираться в офисы на берегу Темзы, чтобы переводить деньги. В годы после Второй мировой войны Сити управляли стареющие мужчины, и некогда желанные места на фондовой бирже потеряли свою ценность. Амбициозные молодые выпускники вместо этого пошли в производство, юриспруденцию, научные круги или на государственную службу. Однако к концу 1960-х годов, по словам Фрая, все изменилось.

"Работа в Сити сейчас, похоже, сулит быстрый рост, не только хорошую зарплату и хорошее социальное положение, но и раннюю долю ответственности. Торговые банки, зарубежные банки, специализированные финансовые дома и крупные биржевые маклеры настолько завалены делами, что способный новичок вполне может приступить к принятию реальных решений в самом раннем возрасте", - пишет Фрай. "Предприимчивость и изобретательность процветают". В период между Суэцким кризисом и концом 1960-х годов произошло возрождение: лондонский Сити вернулся в игру.

Если Вестминстер был головой Британской империи, а Королевский флот - ее мускулами, то Сити был ее сердцем, перекачивающим деньги по финансовым артериям, которые тянулись к каждому континенту и каждому городу на земле. Это кровоснабжение - стерлинговая система - как ничто другое удерживало империю вместе. Фунты несли кислород капитала любому бизнесу, который в нем нуждался. Но когда империя пришла в упадок, сердце стало вялым и билось все слабее и слабее. Без дивидендов и процентов, получаемых от глобальных владений Британии, которые были проданы, чтобы оплатить мировые войны, и с британской промышленностью, которую обошли конкуренты, в Сити стало поступать слишком мало денег, чтобы поддерживать стерлинговую систему в жизнеспособном состоянии. Стерлинг оставался мировой валютой, единственным конкурентом доллара, но огромные долги Британии обеспечивали постоянную угрозу спекулятивных атак, а ограничения, наложенные на движение капитала послевоенной финансовой системой, не позволяли институтам Сити изобретать новые способы реагирования.

 

Бреттон-Вудс в 1944 году, в Денежной стране, и не буду описывать его здесь, скажу лишь, что он сильно отличался от того, что мы имеем сейчас. В основе разницы между тем временем и сегодняшним лежит непримиримая трилемма (как дилемма, но с тремя возможностями вместо двух). В межгосударственных финансовых отношениях странам приходится выбирать между тремя вариантами: фиксированными валютными курсами, которые нравятся экспортерам и импортерам, поскольку делают торговлю предсказуемой; свободным движением капитала, которое нравится банкам, поскольку делает инвестиции за рубежом легкими и выгодными; и внутренней автономией, которая нравится правительствам, поскольку позволяет им реагировать на пожелания своих избирателей. Трилемма возникает из-за того, что в каждый момент времени возможны только два из них. Какие бы две из них вы ни выбрали, вам придется пожертвовать третьей. Кто-нибудь - банки, экспортеры или правительства - будет разочарован, что бы вы ни делали.

Если у вас свободное движение капитала и фиксированные обменные курсы, вы не можете иметь внутреннюю автономию, потому что рынки будут жестоко наказывать за чрезмерные, по их мнению, расходы, делая заимствования непомерно высокими.

Именно поэтому Греции пришлось так тяжело после финансового кризиса 2007-8 годов: ее обменный курс фиксирован, потому что она является членом евро, и она не может ограничивать потоки капитала из-за правил Европейского союза, поэтому ей пришлось пожертвовать автономией - ее правительство потеряло возможность делать то, что оно хочет.

Однако это было неприемлемо для правительств после Второй мировой войны; поскольку ужасы депрессии 1930-х годов были еще свежи в их памяти, они хотели иметь возможность создать полную занятость. Все это было частью урегулирования, включавшего в себя правила "Нового курса" в США, государство всеобщего благосостояния в Великобритании и аналогичные структуры в других западных странах, которые требовали от правительств контролировать уровень инвестиций для повышения уровня жизни.