Unknown

Как и в случае с рынком евродолларов, США изначально не возражали против такого рода уклонения от уплаты налогов. Чиновники признавали, что обременительные правила времен Нового курса делают привлечение капитала дорогим для бизнеса, и были готовы терпеть некоторые офшорные махинации, если это помогало экономике. Однако по мере того как струйка офшорного бизнеса превращалась в поток, они начали беспокоиться о том, что он может унести с собой. Пит Старк, конгрессмен из Калифорнии, стал особенно резко высказываться о том, как корпорации и оффшорные юрисдикции вступают в сговор, чтобы минимизировать налоги в ущерб интересам Соединенных Штатов в целом. Он назвал "налоговыми убежищами" и "налоговыми стрэддлами" искусственные схемы ухода от налогов, созданные и проданные американскими юридическими фирмами, которые часто использовали компании, начавшие свою жизнь на столе Майкла Ригельса.

Американские чиновники прислушались и вызвали делегацию БВО для обсуждения договора о двойном налогообложении. Сначала они планировали заключить новый договор, но в 1982 году бесцеремонно отменили его. "К тому моменту, когда США вывели нас из игры, - вспоминала Норма Ригельс, - бизнес пошел в гору. Я помню, как мы праздновали, потому что в конце одного месяца мы уже работали с пятьюдесятью компаниями".

"Мы были немного недовольны, но с дядей Сэмом не поспоришь", - говорит Майкл.

Это было тревожное время как для юристов, так и для правительства БВО. Доходы от подставных компаний выросли настолько, что теперь равнялись всему бюджету на образование на островах, и потеря этих доходов отбросит их на годы назад. Что им оставалось делать? "Тогдашним премьером, главным министром, был парень по имени Лавити Стаутт, и он сказал: "Ребята, мы должны что-то сделать", - вспоминает Майкл.

К счастью, Пол Батлер, нью-йоркский адвокат с соответствующим именем, который первым позвонил Ригельсу, уже кое-что придумал. Не могут ли острова принять закон о создании нового типа компании? Возможно, она уже не будет иметь доступа к договору об избежании двойного налогообложения, но при правильном подходе подставная компания все равно может стать мощным инструментом для богатых клиентов в их стремлении не вносить вклад в жизнь общества. Батлер набросал несколько идей, в основном позаимствованных из законодательства Панамы и Делавэра, и отправил их по факсу в Роуд-Таун. Там Льюис Ханте, недавно назначенный генеральный прокурор островов, занялся их переводом на британскую юридическую терминологию, а затем представил свой документ юристам для комментариев.

Мы привыкли к жалобам на то, что лоббисты имеют неоправданный доступ к законодательному процессу, а правительства идут на поводу у корпоративных интересов. Однако в данном случае все было не так. При разработке этого нового закона правительство и бизнес настолько тесно переплелись, что невозможно понять, где заканчивается лоббист и начинается лоббист. Новый законопроект о компаниях на БВО был написан так называемой "бандой пяти" - главным юристом правительства, тремя партнерами из Harneys, Westwood и Riegels и самим Батлером. Каждый день после обеда Хант садился с Ригельсом или одним из его коллег и излагал некоторые мысли, затем отправлял их по факсу в Нью-Йорк, где Батлер вносил свои правки, печатал их и отправлял обратно по факсу. На следующий день процесс начинался снова. И так продолжалось изо дня в день.

В конце концов Батлеру надоело исполнять обязанности секретаря БВО, и он отправил в офис текстовый процессор, изготовленный передовой на тот момент компанией Wang Laboratories. Компьютер жил в офисе Ригельса, что позволяло Батлеру делать пометки в полученных факсах и сразу же отправлять их обратно, оставляя секретарей БВО заниматься набором текста. Это был первый компьютер на островах. Все хотели, чтобы этот закон был принят быстро. Острова хотели снова залезть в "гущу" подставных компаний, а Батлеру нужен был новый продукт для продажи своим клиентам.

Даже всеобщие выборы 1983 года и уход Стаутта с поста главного министра не помогли пустить поезд под откос; новое правительство просто ввело закон в действие, как будто это была его собственная идея с самого начала. "Заседание законодательного совета было назначено на пятницу, 29 июня 1984 года, на 10 часов утра, хотя начало заседания пришлось на 11 часов", - написал Хант в своей автобиографии "Мемуары карибского юриста", которую он подписал, когда я зашел в его офис в Роуд-Тауне. "Заседания Совета никогда не начинались пунктуально; обычно они начинались с опозданием на 45 минут, и мне всегда было жаль капеллана, которому приходилось сидеть и ждать чтения молитв, не обращая внимания на то, что у него могут быть другие дела, требующие его внимания".