Unknown

"Трудно назвать что-то одно, но все дело в том, как работал нью-йоркский рынок. Я полагаю, что мафиозный элемент, этнический элемент, нездоровая пища, отсутствие обедов, отсутствие алкоголя - все эти вещи действовали совершенно по-другому. Это был гораздо более грубый рынок", - рассказал он интервьюеру проекта City Lives. Человека, управлявшего компанией Lassers, которую поглотил Mercantile House, звали Энтони - "Тони" - Алои, и он олицетворял собой различия между двумя странами. Если Баркшир вырос на регби и подготовительных курсах английской частной школы, а затем последовал за своим отцом в Сити, то молодой Алои возглавил детскую уличную банду в Бронксе, прищемив пальцы предыдущего лидера дверью машины, и поднялся оттуда. Он был крутым боссом и хорошим коллегой, но имел огромный лишний вес благодаря преимущественно гамбургерной диете. Он умер от сердечного приступа в течение восемнадцати лет.

Через несколько месяцев после вступления Баркшира в должность, что вынудило англичанина прилететь на похороны.

"Там была дюжина лимузинов с черными стеклами, и я хочу сказать, что из них выходили люди в черных рубашках и белых галстуках, в темных очках и черных шляпах", - вспоминает он.

У меня было что-то вроде частной пробы с его женой и телом, и нужно было подойти и поцеловать это мертвое тело, что было совсем по-другому, и я не могу сказать, что делал это раньше. Но вот он, одетый в свой синий костюм, лежит в открытом гробу с загримированным лицом, и это снова было чем-то вроде шока, когда полдюжины родственниц изливают перед тобой свое сердце... А потом похороны на следующий день, снова люди бросаются на могилу, а вокруг стоят эти типы в темных очках, и их охранники стоят с руками в рубашке, выглядя так, будто они в любую минуту готовы выхватить пистолет.

Не опасался ли он, что, по сути, вступил в деловые отношения с мафией, спросил интервьюер. "Его связи были личными, а не деловыми", - ответил Баркшир с похвальным остроумием.

Я бы хотел увидеть драматическое воплощение этого партнерства - стройный англичанин и шарообразный житель Нью-Йорка встречаются, работают вместе и постепенно становятся друзьями, а кульминацией становится культурное столкновение на похоронах. Это было бы похоже на реальную версию фильма Хью Гранта "Микки Голубые Глаза", в котором шикарный британский аукционист связывается с мафией, но хорошо. Однако еще больше мне хотелось бы услышать об их встрече с противоположной точки зрения. Забавно и поучительно услышать от англичанина описание нравов итало-американцев на Уолл-стрит, но было бы увлекательно услышать, что ньюйоркец сделал из нравов джентльменов Сити: их странная манера говорить, их сдержанность, их своеобразное чувство юмора, их особое образование и их сплоченное братство.

На протяжении всей этой книги такие люди, как Баркшир, открывали мир, выходили на улицу и убеждали людей нанять их в качестве дворецких. Если бы он родился на поколение раньше, то выкачивал бы деньги через водопроводные трубы в Британию, но когда империя умерла, именно его поколение запустило Британию в батлерный бизнес, делая компромиссы и суждения, которые изменили все. "Мы были бунтарями сверху донизу, и, полагаю, в какой-то степени я с радостью вписался в эту атмосферу - правда, с небольшим бунтарством, ведь в те времена в Сити никто особо не бунтовал, - но в эту немного бунтарскую атмосферу, и она мне очень подходила", - говорит Баркшир.

На протяжении всей этой книги я пытался показать, какой вред нанесла британская бизнес-модель, на примере грандиозной коррупции в Танзании и других странах и неограниченных азартных игр в самой Великобритании, но такие истории трудно исследовать и трудно рассказывать, благодаря скудости первичного материала. Нетрудно понять, почему Тони Алои не изложил свои мысли о Баркшире на бумаге: у него едва хватало времени выйти из офиса, чтобы перекусить, не говоря уже о написании мемуаров; кроме того, он не похож на аналитика. Также легко понять, почему многие клиенты Butler Britain, будь то клептократы, отмыватели денег, олигархи или уклоняющиеся от уплаты налогов, не решаются оставлять материалы для анализа историкам или журналистам, поскольку эти материалы будут столь же полезны для правоохранительных органов, как и для людей вроде меня.