Unknown

Итак, у нас была забронирована студия, но не было ни достаточного количества песен, ни басиста, ни барабанщика! Майк был подавлен. Они с Андерсом играли вместе целую вечность и были друзьями, а тут друг уезжает в Бразилию. Группа была на грани распада. Тур был классным, но похоже мы поняли, что это не для нас, и были уже достаточно близки к тому, чтобы покончить с группой.

Микаэль: Когда я уже собирался всё бросить, в группу влилась свежая кровь в лице Мартина Лопеса. Он был молодым и дерзким, и несмотря на то, что родился в Швеции, он двигался, ходил и говорил как будто он Тони Монтана! Он был очень дерзким, весёлым, остроумным, полным энтузиазма и пинал наши ленивые жопы, чтоб мы что-то делали. Он оживил нашу группу. Я начал думать, что мы уже не продвинемся никуда дальше, но Лопес и его отношение всё изменили. Он не собирался сдаваться и привнёс новую силу. Мы с Петером начали как-то отдаляться, а Лопес был настолько заряжен энергией и энтузиазмом, настолько голодным до музыки, прям как мы во времена Orchid, что он просто заразил нас своим настроем, и всё снова встало на свои места.

Петер: Мы начали разгребать имеющийся материал, там были только куски ударных и разные наброски, но они были весьма годными и мы решили найти барабанщика для записи в студии. Нас троих было бы достаточно для записи альбома, потому что партию баса мог сыграть один из нас. Мы развесили объявления по музыкальным магазинам Стокгольма и получили всего два или три отклика. В объявлении мы рассказали кто мы такие, что у нас два альбома, сейчас работаем над новым и только что откатали тур с Cradle Of Filth – мы ожидали повышенного интереса. С нами тогда связались всего пару раз и мы негодовали – какого чёрта вообще у нас ничего толком не получается? Кто-то оставил мне кассету в почтовом ящике, я её послушал и подумал, что чувак был очень хорош – играл он быстро и технично, Майк согласился: мы оба решили, что это то, что нужно.

Мы позвали его на репетицию и сразу поняли, что он достаточно техничный парень, сложные вещи играет с кажущейся лёгкостью. Тогда мы попросили сыграть его простенький бит и он вдруг забуксовал, но мы не отчаивались – раз уж он умеет играть техничные штуки, то и простым вещам сможем его научить. Мы завалили его тьмой всяких групп типа Camel; он слушал только дэт метал, но мы заставили его слушать тонну этих записей и начали воспитывать в нём настоящего матёрого барабанщика.

Мы тогда записывали кавер на Remember Tomorrow и Лопес выжимал из себя максимум, хотя песня была до безобразия простая. Нас это начало немного беспокоить, но мы всё же решили дать ему шанс и посмотреть, что будет дальше. Мы начали болтать о том, какого чёрта по нашему объявлению о поиске ударника было так мало откликов, и тут Лопез признался, что после того как он наткнулся на наше объявление, он специально ходил по остальным музыкальным магазинам и срывал всё, что мы расклеили, чтобы избавиться от конкурентов – настолько сильно он хотел с нами играть! Меня это изрядно повеселило и у меня больше не осталось на его счёт никаких сомнений.

Он родился в Швеции и его семья переехала в Уругвай, когда он был ребёнком. Слушал он только дэт-метал, как и его уругвайский друг Мендес. Когда Лопесу было 17, он склонил Мендеса к переезду в Швецию играть дэт-метал, и всё это посреди зимы, хотя Мендес до этого снега в глаза не видел. Во время записи My Arms, Your Hearse Лопес обмолвился, что у него есть друг-басист. Хоть мы тогда и не искали басиста, но Мендес был хорош, да и вообще мы подумали, что было бы круто иметь южно-американскую ритм-секцию! Они тогда жили вместе, это всё упрощало. Было крайне удобно: зовёшь одного, а приходят двое.

Мартин Мендес: У нас с Лопесом в Уругвае была группа, мы начали играть лет в 15. Лопес приехал из Швеции и планировал туда снова вернуться; изначально один, но потом мы подружились и я тоже решился переехать вместе с ним. Единственной причиной моего переезда была музыка, я тогда понятия не имел о Швеции, знал только их группы. Я переехал туда в семнадцатилетнем возрасте, по-английски не мог тогда и двух слов связать, так что по началу было сложно. Смена климата с уругвайского на шведский была для меня неописуемым шоком. Когда я улетал из Уругвая, было +35, когда прилетел в Швецию, было -20. Выйдя из аэропорта, я стоял как вкопанный и думал: «Что вообще за пиздец?». Вы и представить не можете, как я тогда замёрз, да я и снега-то даже ни разу не видал. В общем, такие мысли у меня проносились, пока я морозил себе жопу. Странное чувство.

Opeth была одной из шведских групп, которые я слушал ещё в Уругвае. У меня тогда была их пластинка Orchid, а по приезду в Швецию они выпустили Morningrise, так что я уже был о них в курсе. Я не был их фанатом, но их музыка мне реально нравилась.